Идеология русского национализма в современной России

Федеральное Агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение высшего
профессионального образования

Государственный университет гуманитарных наук

Институт политологии

Аверин Александр Олегович

«Идеология русского национализма в современной России»

Дипломная работа
Студента 5-го курса, очного отделения

Научный руководитель:
Доктор политических наук, профессор
Василенко Ирина Алексеевна

Москва, 2009 г.

Защита дипломной работы состоялась 28.05.09 г. в здании ИНСТИТУТА ФИЛОСОФИИ РАН. Членами государственной комиссии являлись:

доктор философских наук А.А. Кара-Мурза
доктор политических наук М.М. Федорова
доктор политических наук Е.А. Самарская
доктор философских наук А.А. Гусейнов

Научный коллектив из обозначенных выше лиц, несмотря на личные мировоззренческие пристрастия, положительно оценил данный научный труд.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Теоретическое основание националистической идеологической парадигмы

Глава 2. Онтология русского национализма в контексте российской действительности

Заключение

Список литературы

Введение.

Актуальность темы исследования. Национализм, как политическая идеология, в современной российской науке и в массовом сознании воспринимается многими учеными, публицистами как абсолютно несостоятельная, маргинальная система взглядов малочисленных и малограмотных представителей той или иной народности[1][2]. В контексте общественно-политического дискурса, который непрерывно осуществляется в публичном пространстве, представителей националистических идей принято всячески исключать из равного общения и более того, у националистов изымается право и возможность присутствия в нормативном поле существования. По сути, национализм наделяется статусом нелегальной мировоззренческой интерпретации действительности. Такое положение дел, способствует воспринимать представителей данной концепции в качестве преступника и соответствующим образом власть позволяет себе действовать в отношении него. Помимо всего прочего, националистам их оппонентами вменяется пропаганда нацизма, гитлеризма, фашизма, шовинизма, причем вся перечисленная терминология априори, без всяких лингвистических, исторических и логических оснований и доказательств, подразумевает тождество с национализмом. Упрощенная, вульгарная и, в некотором роде, произвольная трактовка мировоззренческой сущности политического явления – «национализм», искажает, вводит в заблуждение иных участников политического процесса, и речь, прежде всего, в данном случае идет об избирателе, именуемом в учебниках политологии электоратом[3]. Всяческие нормативные попытки со стороны националистических кругов принять непосредственное участие в обыденной политической жизни того или иного социума, в конечном итоге, приводят к очередному «разоблачению» властвующими элементами и легальным оппозиционным движением тех, кто встает в ряды защитников нации. В теоретическом аспекте сложная, системная апология националистической идеологии пребывает в состоянии монологической информационной блокады. Тем самым некоторые националисты, насильно исключенные из общепринятой модели социально-политической жизни, вынуждены прибегать к «прямому действию», пересмотру основных идеологических принципов, что в конечном итоге приводит к радикализации ряда группировок.

Важно отметить, что особое место в проблеме распознания сущности, предоставлении политического статуса и положения националистической идеологии занимает опыт России. Отечественный пример в различных ракурсах демонстрирует генезис национализма, его природную и мировоззренческую сущность, которая возникает в определенном общественно-политическом, экономическом, религиозном, геополитическом и климатическом контексте.

В момент распада СССР возникла ситуация, когда на просторах былой «красной империи» межэтническая конфликтность приобрела массовый характер, а новый политический класс, пришедший на смену старой политической элите, не владел определенным набором знаний в области регулирования противостояния между теми или иными этническими группами. Надо заметить, что подобная ситуация сложилась не в результате фундаментальной ротации идеологических принципов, исторических эпох, а лишь только потому, что советская пропаганда заблокировала всю информацию относительно знаний базовых определений, методов и подходов в этнополитической сфере. Военная мощь когда-то была весомым аргументом и рычагом воздействия для поддержания порядка. Но, как только физико-психологическая сила власти утратила прежние характеристики, напряженность переросла из потенциальной в фактическую. Надо понимать, что до сих пор не существует какой-либо четко определенной концепции этнической национальной политики. Завуалированность, вытеснение из актуального политического дискурса национального фактора, как показала практика, оказалось абсолютно неверным и неэффективным решением. Отмена графы национальность в паспорте РФ, замена конкретных названий этнических групп на абстрактное «россияне», вызвало чрезвычайно сильное и последовательное отторжение русскими националистами тенденций уравнения всех и вся. Националисты на высоком интеллектуальном уровне разрабатывают встречные, противоположные власти концепции, в содержании которых имеют место тезисы, основанные на глубоких теоретико-практических моделях.

Степень научной разработанности проблемы. После распада Советского Союза, на свет вышло огромное количество новой литературы, посвященной острым политическим и историческим тематикам. Демиурги националистической идеологии получили возможность войти в научно-публицистический обзор. Авторы ряда работ по теории, истории и сущности национализма в рамках определенной, в некотором роде незаконченной, неоформленной классификации подразделяются по ряду признаков, начиная от разнонаправленного идеологического мировоззрения и заканчивая стилистикой подачи материала. В контексте, созданном свободными мыслителями, достаточно ярко описывается факт традиционалистской теории, предложенной организованным патриотическими кругами. Особое место в числе исследователей занимают ученые, которые смогли детально, на очень высоком уровне проанализировать онтологические основания идеологических принципов черносотенных движений в Российской империи. Достаточно упомянуть такие имена как: Степанов С.,[4] Кожинов В.,[5] Лебедев С.В.,[6] Острецов В.,[7] и многие другие. Безусловно, для того чтобы изучить и выявить тонкие моменты идеологических парадигм, которые генерируются современными теоретиками националистического толка, надо обратить внимание на историческую часть идейно-политической проблематики и ее подоплеки.

Особое место в рядах исследователей, которые осмысленно излагают и представляют современную националистическую идеологию, занимают фамилии интеллектуалов отечественной историографии, философии, культурологии и политологии: Олег Неменский,[8] Владимир Малахов,[9] Юрий Семенов,[10] Владимир Махнач,[11] Валерий Тишков,[12] Чешко С.,[13] Кара-Мурза С.,[14] Соколов М.,[15] Дугин А.,[16] Миллер А.,[17] Чешев В.,[18] Шафаревич И..[19] Надо понимать, что некоторые из перечисленных авторов являются непосредственными членами какой-либо организации или выказывают тем или иным способом симпатии к тому или иному политическому стану. Однако большинство исследователей стараются сохранить научную этику приличий и сохраняют внешний нейтралитет и беспристрастность. Помимо всего прочего, надо полагать, что интерпретации и размышления авторов, обладающих высокими академическими степенями, все равно окажутся не достаточными для того, чтобы прочувствовать атмосферу и настроения националистических кругов. Для этого важно ознакомиться и предъявить аналитические выводы, эмоциональные посылы самих членов и теоретиков партий: Авдеев В.,[20] Севастьянов А.,[21] Савельев А.,[22] Хомяков П.,[23] Емельянов В.,[24] Истархов В.,[25] Иванов А.,[26] Ларионов В.[27]

Тем не менее, необходимо отметить, что фундаментальных, логически осмысленных исследований в области изучения идейных основ и базовых принципов русского националистического движения чрезмерно мало. В основном картину идеологической реальности формируют СМИ, представители которых не всегда отличаются должной компетенцией.

Цели и задачи исследования. Целью дипломного исследования является систематизация и теоретическое осмысление идеологических принципов националистического движения в современной России.

Для достижения данной цели в работе были поставлены следующие задачи:

1)Проанализировать фундаментальное содержание терминов: «этнос», «нация», «русский национализм».

2)Последовательно, основываясь на системной аргументации, продемонстрировать, прояснить, выявить ошибочность утверждений о том, что националистическая идеология основывается на негативном принципе, который несет в себе абсолютное отрицание другого, других.

3)Описать настоящее положение дел, состав базовых принципов политической системы РФ. Выявить причины и следствия определенной интерпретации, позиции, которую производят право ориентированные политические группы националистического толка. 

4)Провести параллели, содержательные аналогии между современными русскими националистами и их историческими предшественниками – черносотенцами. [Прим. ред. ВС: Автор пытается привязать современный русский национализм к черносотенному движению царской России, что в корне неверно! Наследниками черной сотни являются российские патриоты. Пример: православно-монархическая организация «Память», которая в свое время была создана при участии КГБ и никакого отношения к русским националистам не имеет!]

Методологические основы исследования. Современная политическая наука располагает значительным количеством теоретико-методологических подходов, инструментов в изучении политических явлений. Использование 1)институционального подхода обусловлено необходимостью изучения структуры организованных националистических сил, российской политической системы в целом, которое имеет определенную актуализацию в статусных вопросах легальности и легитимности идейно-политических воззрений русских националистов. Так же, в данной работе, для построения действительного представления положения дел, надо обратиться к 2)историческому методу, где важно проанализировать, на основании аналогий, прошлые теоретико-практические и идейные проекты с современными мировоззренческими моделями. Помимо всего прочего, особое место в исследовании занимает 3)системный подход, который позволяет рассмотреть политическую ситуацию всецело. Он позволяет проследить основания для возникновения и перспективу непосредственного развития конкретных националистических доктрин.

Объект исследования. Объектом исследования является национализм, как политическое явление, его теоретическое и практическое воспроизводство в действительном политическом процессе.

Предмет исследования. Предметом изучения выступают теоретические доктрины, взгляды и позиции непосредственных участников политического процесса - организованных групп русских националистов.

Положения, выносимые на защиту:

1)Национализм – это идеологическое направление в общественно-политическом осмыслении и интерпретации действительности, фундаментальным принципом которого выступает тезис о высшем значении  нации, как содержательного, базового смысла сущности. Таким образом, категория – нация, в рамках националистического дискурса, обретает сугубо политическое значение. Из чего следует, что нация представляет собой не просто некую общность людей, а такое сообщество, которое является источником власти, обеспечивающим ее легитимность, законность, суверенность.

2)Специфика русского национализма состоит в том, что его концептуально оформленная база взглядов не представляет собой единого мировоззренческого течения. Дело в том, что уже на уровне вопроса о самоопределении, который заключается в скрытии онтологических основ «русскости», по сути дела открывается глубокое и совершенно принципиальное несоответствие того или иного подхода. На основании ряда исследований следует выделять существование трех типов, направлений русского национализма: 1)«Биологический национализм» 2)«Этнический национализм» 3)«Гражданский национализм».

Сторонники «биологического национализма» выстраивают свою мировоззренческую парадигму, основываясь на принципе  кровнородственного фактора. В подобном направлении широкое распространение получило использование мотивировок, выводов и логики рассуждений, произведенной в рамках классической антропологии. Согласно учениям расовых теоретиков, русские являются носителями единых биологических генотипов, наличие которых позволяет отделять их от чужеродных общностей и индивидов.

«Этнический национализм» основывается на представлениях об уникальности русского этноса, базовым принципом которого выступает  социокультурный фактор. В отличие от предыдущего направления, для этнических националистов биологический аспект не является определяющим. Язык, культура, самосознание, общее происхождение  выступают теми критериями, которые наделяют фундаментальным смыслом содержание «русскости».

«Гражданский национализм» - как одно из направлений в националистическом дискурсе, возникает в контексте либерально-демократической традиции на Западе. Однако отечественные теоретики усматривают в историческом имперском опыте российского общественного устройства схожие основания. Так, принцип территориальной включенности региона в юрисдикцию Российской империи, предполагал, что проживающая в нем народность входит в состав российской общности. Те или иные этнические группы, обладающие гражданством РФ, составляют русскую или российскую нацию.

3)Биологический национализм как одна из важных частей, направлений русского националистического движения, во многом воспроизводит идеи нацизма. Однако занятию господствующего положения в националистической среде  русскому варианту нацизма мешает коллективная историческая память общества о второй мировой войне.

4)Фундаментальные принципы идеологии черносотенных организаций, существовавших в момент распада царской России, легли в основу русской националистической доктрины в начале XXI века. Такие идеи как: сила государственной власти, господствующее положение православной церкви, особое положение русского народа в общественно-политических делах и многие другие постулаты, которые сформулировали православно-монархические организации в начале XX века, пользуются большим спросом в национально-патриотической среде сегодня.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и других источников информации.

Глава 1. Теоретическое основание националистической идеологической парадигмы

1.1.Феномен национализма как предмет политологического исследования

Чтобы содержательно обрисовать и соответственно определить онтологические основания такого явления как русский национализм в современной России, необходимо прибегнуть к системному анализу в области самоидентификации непосредственных деятелей данного направления. Проще говоря, надо выявить принципиально важные категории, базовые элементы, которые лежат в основе тех или иных суждений, умозаключений, идеологической линии в целом. Обозначение того или иного принципа следует подвергнуть тщательному, всестороннему осмыслению и рассмотреть в определенном идеологическом контексте. Для полного, тотального обзора русского националистического движения не обязательно прибегать к устаревшим, «твердым» формам интерпретации институционального организма. В данном случае достаточно установить связь между отдельными фрагментарными, эпизодическими высказываниями и выводами. При всем при этом надо учитывать то обстоятельство, что в научном пространстве так же имеется наработанная исследовательская база знаний в области национализма. И, тем не менее, законченные, логически оформленные данные не всегда вписываются в сложную, динамично меняющуюся действительность. Особенно остро подобная проблема возникает в результате сопоставления тех или иных теоретических конструкций, произведенных на Западе с российской реальностью. Англо-саксонские и западноевропейские мыслители, признанные мэтры с академическими степенями прекрасно владеют ситуацией в рамках распространения своей политической культуры, тогда как Россия несколько отличается от зарубежного опыта исторического пути. В некоторых случаях, отечественная политическая жизнь являлась неотъемлемой частью Западного мира, и, в то же самое время, существует множество примеров, когда Россия в своих политических ориентирах основывалась на совершенно иных принципах, когда движение на сближение находилось в состоянии распада, а противоречия порождали абсолютную враждебность.

Хотя это совершенно не означает, что осмысление западными учеными национализма, как политического явления, приводит к некоторому несоответствию с российской реальностью. Напротив, теоретические разработки зарубежных (Западных) мыслителей являются в теоретическом плане определяющими. Дело в том, что национализм появляется на политической карте в эпоху буржуазных революций, когда либерально-демократические идеи приводят к интеллектуальному переосмыслению объективной действительности[28]. Таким образом получается, что национализм, как общественно-политическое явление, есть продукт, имеющий западноевропейское происхождение. А поэтому первые представления, фундаментальное, научное осознание национализма возникает на Западе. В числе первых авторов, которые наделяли содержательными компонентами, интерпретировали и рассуждали над темой национализма, можно назвать такие имена как: Эрнест Ренан, Луи де Бональд, И. Гердер, Д. Гарибальди[29] и т.д. Что касается, более глубоких и конкретных моделей интерпретации националистической доктрины, то из тех исследователей, чьи интеллектуальные изыскания оказались в числе основополагающего фундамента современного научного представления относительно данного политического феномена, то разговор, так или иначе, сводится к таким зарубежным теоретикам как: Г. Кон[30], Э. Хобсбаум, К. Дойч, Б. Андерсон[31], Э. Геллнер, Р. Брубейкер, И. Берлин, Л. Снайдер, Э. Балибар, Т. Нейрн, М. Хрох, Д. Бройи, Э. Д. Смит.

Надо заметить, что представители либерализма, лево ориентированных и отчасти консервативных взглядов окончательно монополизировали политико-правовую систему после 1945 года. Правые националисты на континентально-европейском, англо-американском и восточно-европейском пространстве были исключены из политического процесса. Любые попытки возродить националистическую мысль в контексте борьбы двух экономических формаций не встречали в общественном сознании поддержки. А кто осмеливался говорить о правах той или иной нации, тот без всякого разбора объявлялся пособником нацизма и без всякого разбору зачислялся в ряды отъявленных преступников. Такое положение вещей обуславливается тем, что в памяти большинства жителей Европы еще были свежи воспоминания ужасов войны. В их ушах до сих пор звучал тот шум, который раздавался от сапог марширующих немецких солдат, а кому посчастливилось их не слышать, тому, переживая, в эмоциональном порыве рассказали об этом выжившие предки.

Националистическая идеология после 1945-го года обретает всеобщую ненависть и презрение. Уставшие от войны европейцы понимают, что национализм, как позитивное явление, может очень быстро вобрать в себя атрибуты свойственные вчерашним врагам по окопам - нацистам. Хотя в то время политэкономический дискурс проходит в ином ключе, с использованием иных лингвистических и смысловых категорий, однако националистическая доктрина все же остается объектом исследования. Надо сказать, что за все послевоенные годы западные теоретики в некотором роде восстанавливали утраченные позиции националистической мысли. И, тем не менее, националистическая идеология лишилась важного направления – биологического национализма. Расовые теоретики, которые, кстати говоря, в своем большинстве принадлежали не к немецкой этнической группе, остались не удел. Всяческие логически выстроенные интеллектуальные конструкции антропологов оказываются ненужным, неактуальным бредом, а их труды пополняют груду ненужной макулатуры. Важно отметить, что если в Европе книги по расовой теории уничтожали, то представители советских спецслужб их предпочитали вывозить и прятать. Современный русский антрополог Владимир Авдеев по этому поводу испытывает невероятное чувство восхищения и радости, так как после крушения СССР, в российских библиотеках в зоне доступа оказываются классические работы зарубежных авторов.

Важной особенностью, характеризующей направление в области философско-политологического осмысления  национализма, является то обстоятельство, что последовательное, логическое изложение идеологических особенностей биологического национализма для зарубежных ученых оказывается пройденным этапом. Во всяком случае, это касается легального социального пространства, где просто-напросто отсутствует место для крайних форм националистического проявления. Во многих государствах существует целая система защиты (в том числе, включая и уголовно-правовую ответственность за распространение и пропаганду неугодных учений) от возможного появления радикальных политических тенденций. Само собой разумеется, что запрет не означает наступление полного, абсолютного отмирания того или иного явления. В эпизодическом, фрагментарном виде идеи биологического (природного) национализма присутствуют на бытовом уровне, а иногда выплескиваются на более высоком – политическом уровне. И, тем не менее, популярность ультранационалистических организаций не пользуется сколько-нибудь значительным спросом на Западе. Хотя Владимир Малахов, анализируя степень влияния расистских теоретических конструкций на сознание масс, считает, что крайний национализм по-прежнему составляет предельно опасный для нормативно-правовой системы вес[32]. Поэтому записывать ультранационалистические позиции биологического толка в архаическое состояние ещё рано. Что касается России, то утверждения относительно того, что развитие биологического национализма не имеет никаких видимых предпосылок, то, глядя на объективную действительность, подобные взгляды оказываются в плоскости откровенной неправды, абсолютной лжи. Пространство исторической России[33], на данный момент единственное в Европе, где до сих пор актуальным остается представление о том, что одним из принципов «этнической идентификации» является «кровь»[34].

Современная российская общественно-политическая система длительное время находилась в изоляции от Западного мира, и руководство социалистического лагеря жестким образом подавляло всякие содержательные информационные потоки. Поэтому полная картина настоящего националистического дискурса доходила в эпизодическом, незаконченном варианте. Безусловно, некоторые аспекты и даже фундаментальные основания, предложенные современными зарубежными теоретиками, доходили до сознания отечественных исследователей, и, тем не менее, национализм, в стране, которая победила Адольфа Гитлера, так и остался запретной политической доктриной, а ее носители априори записываются «образованной общественностью» в разряд пособников нацизма и фашизма. Запрет и долгое критическое восприятие русских националистов царской России привел в конечном итоге к тому, что национализм как позитивное политическое явление в российской политической системе оказывается криминализированным образом мысли.

Подобные тенденции, положение дел следует детально обрисовать и выявить базовые идеологические положения, которые в перспективе могут принести значительные политические дивиденды националистическим группам.

1.2. Этнос и нация – фундаментальный смысл понятий.

В отечественных гуманитарных науках многие стержневые элементы, категории дисциплины строятся или некоторым образом основываются на понятиях, как «этнос», «нация». Так или иначе, оперирование сложными терминологическими значениями, в которые вкладывается различный смысл, приводит к открытию множественности бытийных возможностей и реальностей. Таким образом, складывается искажённое или неверное представление о действительном положении дел.

Примечательным фактом становится то обстоятельство, что многие советские, а после и российские исследователи придерживаются тех критериев в определении нации, которое когда-то обозначил И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос». Согласно представлениям будущего «отца народов», нация содержит четыре базовые характеристики: общность языка, общность территории, общность экономической жизни и общность психического склада, проявляющаяся в общности культуры[35]. Известный российский этнолог Ю. Семенов считает наличие подобных составляющих не совсем верным. Дело в том, что генеральный секретарь неловко смешал разные значения. Этническое и национальное, с точки зрения Юрия Семенова, имеет разное основание и, соответственно, применение относительно вопросов, возникающих по поводу социума и его частей[36]. В Англосаксонском и континентально-европейском политическом пространстве принято четко различать «этническое» и «национальное».

Непосредственные сугубо этнические (социокультурные) архетипы и коды всегда передаются потомкам в синтезе с биологической наследственностью. Таким образом, фактическая телесность сопровождается глубокими идейно-духовными принципами, основаниями, которые позволяют в той или иной традиции трактовать окружающий мир. Отсюда происходят представления о детерминации социального мира в виду совпадения определенной модели природы и культуры. На самом деле, в данном случае надо оговориться и сказать, что наличие физических признаков и культурно-лингвистической составляющей современными учеными, находящимися в рамках легальности, трактуется в качестве не монолитного, не единого и, тем более, не взаимосвязанного фактора, как предполагали некоторые исследователи в начале XX века. Дело в том, что проекция антропологического начала никоим образом не предопределяет социокультурное содержание. И при всем при этом, ввиду рационального видения картины действительности ни кем не отвергается фактор тела, в противном случае следовало бы признать сомнительным утверждение о существовании такого субъекта, как человек. Но, в современных подходах относительно интерпретации значения категории «этнос», признание объективно существующих сугубо биологических признаков есть, но построение теоретических конструкций, где фундаментальным принципом выступает антропологический детерминизм, оказывается неактуальным, а в некоторых случаях вульгарным и архаичным. Так западноевропейский политический дискурс покинул ареалы биологического контекста применительно к социально-политическому аспекту[37]. Расовая теория, вследствие которой, по мнению большинства исследователей, возникла возможность мировой войны, попадает в область, которую обычно характеризуют, как  проявление ненормального. Абстрактное ненормальное (подобная формулировка включает в себя любое проявление, оказывающееся в нестандартном положении, которое в свою очередь организовывает власть) обрастает вполне конкретными нормами, которые приводят к созданию особого типа физического и теоретико-психологического насилия в том или ином пространстве. Таким образом, парадигма представлений биологического национализма подавляется на протяжении длительного времени. Вытеснение и исключение всякого рода антропологического типа мышления, проецировавшего социальную сферу действительности, после 1945-го года носит жесткий характер. Желающих рассуждать в логике биологического национализма с момента Нюрнбергского процесса фактически не осталось на территории западноевропейского ареала. Надо полагать, что содержание термина «этничность» в современном общественно-политическом дискурсе, который осуществляется за пределами западных границ исторической России, не несёт ни какой естественной, природной окраски. Однако положение дел в рамках сущностных аспектов понятия «русской этничности» представляется несколько иным, нежели на примере зарубежной онтологической реальности, Российское мировоззренческое осмысление сути содержания принципиально важных категорий долгое время оказывалось вне буржуазно-капиталистического научного поля. В соответствии с особым историко-политическим наследием отечественная политология в рамках рассуждения о базовых принципах, постулатах такого идеологического направления, как национализм, выделяет три основных, фундаментальных классификации данного явления. Первое, очень существенное, весьма актуальное направление русского национализма основывается на биологическом представлении понятий «нация», «этнос». Второе направление русского национализма обычно называют этническим национализмом, где историко-культурное, лингвистическое начало оказывается в роли основы. Третье направление русского национализма во многом вобрало в себя классические либерально-демократические представления о «нации», которая  связывается с государственностью, гражданством.

Прежде чем вскрыть содержательные моменты того или иного направления, надо понимать, что для русского национализма характерны такие типы системных представлений, за которые, скажем, например в Германии, можно получить тюремный срок. Очевидно, что тотальная изоляция СССР и всего «социалистического блока» от «капиталистического блока» оказала значительное воздействие не только на социально-экономическое настоящее положение дел, но и на более тонкую сферу – философско-политического осмысления реальности.

Для биологического национализма характерен так называемый расовый подход, целью которого является выведение сугубо природных принципов, лежащих в основе социально-политической сферы. Этнос, в данном контексте, есть совокупность людей, имеющих общую материю и одну общую кровь, в соответствии с чем, каждый этнос – суть особая порода людей. Таким образом, социальная общность людей осознается как общность биологическая. Подобные представления закрепляются в языковой форме. Русский язык отождествляет понятие «народ» со словами «этнос», «нация»[38]. Понятие «народ» включает в себя множество всяческого рода значений. Помимо общепринятой и общеизвестной фразы «народное сопротивление», где значение термина «народ» содержит собирательный образ, отражающий фактическую классовую принадлежность низших слоев общества, есть другая формулировка, которая применяется к обозначению той или иной общности людей, проживающих в переделах одной институционально оформленной конструкции – «Советский народ». Однако некоторые исследователи видят в понятии «народ» глубинный антропологический смысл, так как корень данного слова происходит от слов «род», «рождать», «порождать»[39]. Подобная логика рассуждений легла в основание создания учений, которые в XVII-XX веках опирались на кровнородственный фактор. В соответствии с чем мыслители, оперирующие тезисами биологического детерминизма, нередко обозначали «этнос» понятием «раса»[40]. Для русского сознания до сих пор остается характерным представление об «этносе», как о такой категории, которая содержит, прежде всего, кровнородственное начало, и только после него следуют социокультурные признаки[41].

Многие авторы, в числе которых выступает известный культуролог, историк Владимир Махнач, считают, что до сих пор в русском языке заложен один важный аспект. Дело в том, что латинский термин «natio» исходно означал то же самое, что греческий термин «этнос» и русский термин «народ» (русское слово «народ» и выглядит калькой латинского слова «natio»)[42]. Таким образом, получается, что в российском научно-полемическом процессе заложено изначальное искажение смыслов относительно западноевропейского дискурса. Такая тенденция, где происходит смешение сложных понятий, которые являются фундаментальными категориями в националистическом дискурсе, оказывает серьезное воздействие на формирование общего представления. Но, об этом речь пойдет чуть позже.

Возвращаясь к смысловому разбору понятия этнос, надо сказать, что главная составляющая данного термина заключена в совокупности ряда факторов. Каждый отдельно взятый элемент может указывать на тот или иной этнос лишь косвенно, а в некоторых случаях приводить к абсолютно иной общности, что приводит к смысловой путанице. Так, например, английский язык может отличить англичанина от итальянца или скажем, норвежца, но лингвистический признак совершенно не отделяет того же англичанина от американцев, англо-канадцев, англо-австралийцев, англо-новозеландцев. В случае, когда в сравнительном анализе сопоставляются люди, которые являются носителями одного языка, вводится критерий  культуры. Не существует американского языка, но существует американская культура, точно так же обстоит дело с бразильским языком, которого, просто-напросто, нет в природе, но при этом существует бразильская культура. Таким образом, получается, что этнические критерии, о которых принято говорить в современной этнологии, оказываются взаимозависимыми и дополняющими друг друга. Базовое определение этнического фактора должно включать в себя следующие критерии: язык, культура, самосознание, менталитет, общее происхождение[43].

Подводя промежуточный итог рассуждений о смысле и составе «этнического», надо сказать, что в западной послевоенной науке отсутствует всякого рода биологический элемент. Систематизируя интеллектуальные посылы, высказывания и утверждения зарубежных авторов, Юрий Семенов дает адаптированное для русского сознания определения этноса.  «Этнос, или этническая общность, есть совокупность людей, которые имеют общую культуру, говорят, как правило, на одном языке, обладают общим самоназванием и осознают как свою общность, так и свое отличие от членов других таких же человеческих групп, причем эта общность чаще всего осознается как общность происхождения»[44].

Из изложенного выше определения следует отметить, что категория «этнос» освобождается от всяких природных, кровных факторов, которые полностью вытесняются социокультурными феноменами. В подобном типе мышления доминантными категориями в трактовки этноса являются искусственные, а не природные факторы.

Понятия «нация», согласно размышлениям Владимира Махнача, пережило сложную историко-культурную эволюцию и имело в разные отрезки времени совершенно неодинаковое значение[45]. Всегда, на протяжении большей части всемирной истории, термин «нация» воспринимался в качестве тождества категориям «народ», «этнос»[46]. Некоторые существенные сдвиги в области экзегетики социально-политической категории «нация» намечаются на рубеже Средневековья и эпохи Возрождения (XII-XV вв.). Термином нация стали обозначать группу людей, которые имели общее происхождение относительно географического места обитания. Так появляются «нации-землячества». Например, в знаменитом в Европе Пражском университете времен Яна Гуса официально из числа учащихся и преподавателей выделялось четыре «нации»: чешская, польская, баварская и саксонская. Подобная классификация характеризует то обстоятельство, что происходит фактическое переосмысление значения терминологического ряда, который когда-то представлял из себя закостенелость и незыблемость. В западноевропейском социуме намечается не просто смена смысловых нагрузок понятий, а фиксируется изменение базовых принципов социально-политического сознания. Очевидно, что нации, в данном контексте, уже не несут этнической нагрузки, «польская нация» подразумевает немецкую часть населения, являющуюся подданными польского короля.

Логическим продолжением эволюционного процесса значения понятия является постепенное преобразование «нации как землячества» в нацию, которая составляет совокупность подданных одного государя. То есть, в политической науке возникает новый принцип, составляющий национальное  подданство. Так, например, известная героиня французской истории, Жанна Д’Арк, которая являлась этнической немкой из Лотарингии, говорившая по-французски с трудом и с чудовищным акцентом, причисляется к когорте национальных героев. Нация складывается из разных этнических групп, по принципу подданства верховной власти. В соответствии с этим положением складывалась французская, английская и проч. европейские нации (в те или иные отрезки времени), которые состоят из совершенно разных этнических групп[47]. Надо сказать, что рано или поздно к подобному типу коллективной идентификации придет большая часть европейских народностей. При всем этом, совершенно не обязательно, что кто-либо из тех, кто входит в состав определенной нации, должен отказаться от своей этнической принадлежности.

Постепенно, по мере продвижения в приобретении большей политической значимости, представители либерально-демократической, социалистической парадигм, оказывают существенное влияние на изменение фундаментальных значений. Во многом под воздействием общественно-политических сил меняется фундаментальная расстановка акцентов и приоритетов в базовых философско-политических направлениях. Видоизменяется и термин «нация», который в контексте «завоевания прав и свобод» обретает принципиально иное основание. Теперь принцип подданства вассалов и крепостных одному монарху уходит в небытие. Содержание нации заключается в признании существования наличия автономных индивидов обладающих совокупностью  прав и обязанностей, которые, как правило (Англия – исключение), закреплены в текстовом виде. Важно сказать, что приблизительно в таком виде и на основании гражданского принципа сохраняется положение вещей в Западном мире. Так французами себя называют кельты-бретонцы, баски-гасконцы, французские евреи и даже мигранты, приезжающие из разных концов света в поисках лучшей жизни[48].

Таким образом, на примере удалось отследить вектор развития смысловых конструкций относительно категории нации, на примере западноевропейского общественно-политического дискурса и исторического факта. Надо понимать, что принцип гражданственности полностью вытеснил из понятия нации этнический фактор. Хотя, ввиду многочисленных межэтнических конфликтов в Европе подобный подход подвергается критическому анализу и встречает серьезное сопротивление. Англо-ирландское, баско-испанское, сербско-албанское и многие другие противостояния, конечно, развиваются не по одному сценарию и даже имеют свое основание, и, тем не менее, этнический фактор в том или ином противоборстве оказывается одним из декларируемых составляющих конфликтной ситуации.

Согласно утверждениям Юрия Семенова, появление «национального», в отличие от «этнического», связано с феноменом политического. «Нация есть совокупность людей, имеющих одно общее отечество»[49]. Предпосылкой для формирования нации выступают два фактора: политический и экономический.

Рассуждения Владимира Махнача подтверждает Юрий Семенов. Очевидно, что нация, в современном понимании этого термина, отличается от этноса искусственным происхождением. Нация возникает в момент создания независимых, суверенных государств. В момент ограничения папской власти в некоторых западноевропейских землях открывается перспектива формирования государств, которые имеют собственные институты власти, не подчиняющиеся ни какой внешней воле или норме. Подобную идею сформулировал в свое время Жан Боден. Однородная или полиэтническая группа, занимающая определенное физическое пространство, доходит до определенного состояния развития, когда возникает потребность в институциональном оформлении своих интересов. Как правило, фактическим актом подобного проявления коллективной воли является создание государственности, суверенитета. Создание английской, французской, голландской, американской и многих других наций, связано с тотальным, абсолютным прерыванием политического влияния извне.

Современная этнология выделяет два основных принципа в формировании нации. Первый принцип основывается на том, что некая общность организовывает национальное государство в соответствии с тем, что этнос или близкие друг другу этносы принадлежат к общему социокультурному пространству или преследуют одни и те же фундаментальные интересы (Италия, Польша, Швейцария). Нации, также формируются по признаку принадлежности составляющих их людей к одному этносу (Германия, Норвегия). В первом случае нацию можно назвать социорной (соционация), а во втором случае - этнической нацией (этнонация)[50].

1.3 Типология национализма.

Современные западные учёные и отечественные теоретики приняли негласную установку на то, чтобы подразделять националистическую идеологию на три типа:

1) Биологический национализм.

2) Этнический национализм.

3) Гражданский национализм.

Для того чтобы придерживаться позитивного характера описания содержания всех трех типов националистической направленности в российском контексте, надо обратиться к советам авторитетов политической науки. Одним из мэтров философско-политической и правовой мысли является немецкий мыслитель К. Шмитт[51]. Надо сказать, что автор в своем фундаментальном труде «Понятие политического» заложил основной принцип в технологии прояснения того, что обрастает лексическим значением непонятного. Через принцип «свой – чужой» возможно для себя приобрести некоторое представление о «своих», которые в некотором роде определяют себя через то, что составляет системный ряд «чужих»[52]. Чтобы добраться до базовых постулатов националистической идеологии, надо определить границы данного явления. Важно выявить позитивный характер идеологической линии русского националистического движения через их собственную интерпретацию смысловой конструкции и степени понимания «русскости».

Классификация русского национализма полностью адаптирована в соответствии с реальными политическими тенденциями, которые намечаются в стане правых теоретико-практических учений. Важно отметить, что тот или иной тип национализма основывается на классических геополитических принципах: вера, почва, кровь. Каждому националистическому направлению свойственна та или иная идеологическая база, которую можно охарактеризовать одним словом. Оно символизирует в абстрактной, собирательной и совершенно условной форме сущностную смысловую нагрузку.

Надо понимать, что принципы «биологического национализма» основываются на антропологической сущности «русскости». Степень «русскости» определяется с точки зрения «крови». Подобный подход подразумевает выявление наличия некоего - биологического родства, которое является определяющим в том или ином обществе.

Что касается «этнического» типа национализма, то содержание «русскости» состоит в системе критериев, отбор которых проходит через сложную связь, подверженную культурно-историческому анализу.

Как правило «русскость» в рамках гражданского национализма принято определять относительно «почвы». То есть базовым принципом данного направления является критерий территории, следствием чего на более высоком уровне выступает нормативное закрепление права – гражданство.

В более подробной форме, с широким использованием разных эпитетов, ссылаясь на те или иные точки зрения, в описательном варианте, содержащем аналитические характеристики, феномен русской националистической доктрины будет представлен во второй главе.

Выводы:

1) Современные этнология, политология, философия и проч. научные дисциплины на основании логически выстроенного размышления приходят к выводу относительно терминов «нация» и «этнос», которые, оказывается, в настоящее время имеют совершенно разное лингвистическое и политическое значение. В российской политической действительности существует тенденция неверной интерпретации смысловой нагрузки данных понятий. Соответственно, употребление той или иной категории искажает реальное представление о политических явлениях и процессах, созданных в рамках российского социума.

2) Биологический тип национализма в англосаксонском и континентально-европейском пространстве после 1945 года оказался в состоянии абсолютного исключения. Процесс националистического дискурса на Западе проходит в рамках легального противостояния двух националистических направлений: этнического и гражданского.

3) Российская политическая действительность имеет устойчивые и объективные предпосылки для того, чтобы биологический национализм выступал в качестве определяющего направления в рамках сосуществования трех форм националистической мировоззренческой направленности. Таким образом получается, что антропологические принципы крайнего национализма задают тон, составляют и формируют тенденцию для развития иных типов национализмов.

Глава 2. Онтология русского национализма в контексте российской действительности

2.1 Генезис русского национализма.

В свое время правые (относительно политической ориентации[53]) православно-монархические организации в России в начале XX века оказались в той же, совсем не простой ситуации, что и русские националисты в начале XXI века. Толкователи политических явлений от печати настолько смешали понятия, что их преждевременные выводы и поверхностные суждения, изложенные в СМИ, породили ложные представления среди современников, а после победы большевиков, которые являлись непосредственными политическими противниками консервативного движения, неразбериха в области изучения истинных онтологических основ идеологической линии черносотенного движения приобрела массовый характер. По сути дела потомки, наследники русского прошлого были введены в страшное заблуждение советскими историографами, которые, как правило, рассматривали любые проявления глубокого национального переживания в качестве отвратительной, мелкобуржуазной реакции на все революционное движение в целом. Официальные описания после 1917 года организованного православно-монархического политического движения в негативных, максимально упрощенных категориях, были поставлены советской интернациональной пропагандой на широкую ногу. Дискредитации были подвержено практически все то, что касалось правых. Традиционалистам вменялись самые страшные преступления, совершенные против пролетарского класса. Одним словом, физическое исчезновение оппонентов из политической сферы сопровождалось тщательно спланированной акцией информационной агрессии в отношении исторического противника, который имел альтернативный проект общественно-экономического развития  российского социума.

Вадим Кожинов, в своей работе «Черносотенцы и революция», говорит о том, что общепринятое мнение о черносотенцах оказывается в плену неправды, вызванной следствием ошибочного изложении смысла и сути контрреволюционного движения в России в начале XX века.[54] Политизированная, ограниченная цензурой советская историография на самом деле воссоздает конкретное политическое течение в отрыве от объективной действительности, что приводит к абсолютно неверному представлению, как у профессионалов, так и у любителей. Другой русский историк, С.Степанов полностью одобряет оценку, данную Кожиновым, относительно интерпретации движения черной сотни в СССР. Он обуславливает отчасти ложную линию в понимании политических сил не большевистского толка жестким, тотальным контролем правящей элиты идеологической сферы. «В учебниках и энциклопедиях черносотенцам уделяли несколько строк, причем необъективность оценок бросалась в глаза даже самому неискушенному читателю»[55], - в частности, замечает Степанов.

Черносотенец, в определении Степанова, есть член православно-монархических организаций в Российской империи в начале XX века, деятельность которых была направлена на борьбу с революцией.[56] Термин «черная сотня», именно от этого словосочетания образовано черносотенец, как показывал В.О. Ключевский, употребляется еще в средневековой Руси.[57] Социум в то время делился на два разряда лиц  -  это «служивые люди» и «черные». «Черные люди» носили и иное название - земские. Это были горожане и сельчане - свободные крестьяне.[58] Размышляя о том, что из себя, в структурном плане, представляло население русского города в XVII веке, В.Махнач, в своих публичных лекциях, замечает, что городские слободы и сотни разделялись на белые и черные, черные же облагались налогом в пользу государства. «В городе сложилась система профессиональных корпораций - слобод и сотен (откуда название «черная сотня»), организация горожан, посадских, плативших подать, тягло Государю»,[59] - отмечают В.Махнач и С.Марочкин в своей совместной работе. Итак, черная сотня это, по сути дела, объединение налогоплательщиков, которые именовали свои организации черными сотнями. В тяжкое для государства время фактически происходило объединение «земских людей»  в организованные вооруженные группы, которые преследовали лишь одну цель - спасти свое Отечество от врага. Так было в период смутного времени в начале XVII века. Теоретики контрреволюционного движения в начале XX века грамотно и четко уяснили сущность исторического примера и всеми силами пытались воспроизвести из созданных политических организаций и союзов нечто подобное народному ополчению. На практике монархисты позиционировали себя в качестве тех самых спасителей, тяглых, простых людей, которые когда-то, волей духа, были призваны очистить русскую землю от алчного врага, принимающего в разные отрезки времени видоизмененный облик. Противник, с точки зрения ряда право ориентированных (в политическом плане) мыслителей, желает переделать, разрушить, уничтожить основы монархии, государственности, традиционно-патриархального онтологического уклада русской жизни. Тем самым, современники Николая II пытались провести параллель между настоящим положением дел и древним историческим прецедентом. Подобную идею впервые сформулировал один из основоположников организованного черносотенства - В.А. Грингмут. Он, в своей работе «Руководство черносотенца-монархиста», опубликованной в газете «Московские ведомоти», 3 июня 1906 года, заявил, что черносотенцы образца 1612 года выполняли те же функции, что и сегодняшние православные монархисты[60]. Важным моментом такого высказывания является то, что автор намеренно сравнивает внешнего, прошлого врага с внутренними движениями. Для черносотенцев демократы, социалисты, анархисты[61] и проч. общественно-политические силы, выступающие за тотальные изменения существующего положение вещей, оказываются в одной колонне с поляками, шведами, турками и всеми теми, кто противостоял русскому человеку в различные исторические периоды.

Справедливости ради стоит сказать, что оппоненты монархистов тоже не испытывали к ним политической симпатии. После спада революционных волнений 1905-07 гг., что фактически означало отсрочку на совершенно непонятный срок реализации прогрессивных теоретических идей, в средствах массовой информации возникает тенденция по разоблачению черносотенных движений. Пресса была к услугам революционеров. Журналисты обливали клеветой все проявления глубокого чувства народного патриотизма, некоторые обвинения на самом деле были основательны и справедливы, о чем С.Степанов в своей работе «Черная Сотня» не один раз заявлял. Но в итоге ярлык абсолютного зла, навешенный на контрреволюционеров прогрессисткой публикой, наложил негативный отпечаток на всю историю изучения черносотенного движения. Противоборства, которые часто переходили в уличные массовые драки и потасовки между сторонниками самодержавия и лиц, желающих фундаментальных перемен,  выливались, в том числе и на бумаге. Если же православно-монархическая колонна одерживала победу в физической схватке, то в интеллектуальном поединке первое время черносотенцы явно проигрывали. Газетчики, как будто управляемые одним субъектом, в один голос охарактеризовали монархистов как темных (в смысле просвещения), отсталых, полупьяных невежд-погромщиков. В интерпретации демократов термин черносотенец обрел негативную окраску, которая, не смотря на то, что прошло длительное время, не подверглась выцветанию.

Стоит отметить, что отношение общественности к современному националистическому проекту (идеологически неоднозначному, многогранному), чем-то напоминает шаблонную схему мышления, которая в вышеприведенном обзоре уже имела место. Истории, события, разного рода явления имеют особенность повторяться.

Что касается идеологии черносотенного движения в Российской империи, то ее, по сути дела, можно свести к триаде, сформулированной в первой половине XIX века С.С. Уваровым и М.П. Погодиным, - «Православие. Самодержавие. Народность»[62]. Хотя надо отметить, что православно-монархические группы никогда не представляли собой единого идейно-политического ареала. Ввиду чего под названием «Черная Сотня» сосуществовали политические организации, которые по-разному относились, интерпретировали, воспринимали фактическое положение вещей и историческое наследие. И, тем не менее, через обозначенную выше трехчленную формулировку, возможно проследить фундаментальные основания идейных взглядов правоориентированных политических сил в Российской империи на общественно-политические, социально-экономические, культурно-религиозные и проч. проблемы.

Православное христианство рассматривалось традиционалистами как основная, фундаментальная опора русского народа в духовной сфере. Активными членами черносотенного движения являлись представители духовенства, среди которых особое место занимали церковные сановники, обладающие всероссийской известностью: Иоанн Кронштадский, И.Восторгов, иеромонах Илиодор, Епископ Андроник и многие другие. Более того, на периферии, в мелких городках, поселках и селах организаторами создания черносотенных ячеек были священнослужители, которые в рамках своего прихода, нередко устраивали политические собрания. Некоторые аспекты мировоззренческой парадигмы правых содержали ярко выраженную богословскую направленность. Новозаветные законы, по мнению традиционалистов, должны лежать в основе всякого социального бытия, а интеллектуальное наследие предков, в свою очередь, должно задать вектор об обустройстве будущего[63]. Под наследием предков черносотенцы понимали работы теологического характера, которые помогали верующим понимать сущность «божьего слова». Церковь, как морально-нравственный институт, для православно-монархических организаций представляла из себя: 1) источник русского просвещения, 2) базовый элемент, скрепляющий стержневые принципы земной жизни с одной стороны, и принципы небесной жизни с другой стороны[64]. Традиционалисты часто говорили об особом правовом положении православного христианства в Российской Империи, ссылаясь на то обстоятельство, что русские, как непосредственные строители государственности, принадлежали к данной конфессиональной группе.[65] В политической программе правой организации  «Русское Собрание» (РС) относительно религиозной тематики говорится следующее: «Православная Церковь должна сохранить в России господствующее положение. Ей должны принадлежать свобода самоуправления и жизни. Голос ее должен быть выслушиваем законодательною властью в важнейших государственных вопросах. Устройство прихода, как правоспособной и дееспособной церковно-гражданской общины, должно быть положено в основание всего дальнейшего церковного и государственного строения и служить связующим их звеном»[66].

Целесообразность в сохранении монархического типа государственного правления исходила, отчасти, из религиозных постулатов. Русский философ Лев Тихомиров, в своей фундаментальной работе «Монархическая государственность», отмечает особую роль в формировании института абсолютной монархии - религиозно-мифологического фактора. Вера масс в то, что один человек обладает сверхчеловеческими способностями, обусловлена религиозным началом[67]. 

Идеи парламентаризма, нормативного закрепления прав и обязанностей  в виде конституции, черносотенцы, после продуктивного критического анализа, отвергают. Надо сказать, что массовые волнения, породившие контрреволюционное движение возникают в результате подписания Николаем II-м «Октябрьского Манифеста». Создание Государственной Думы, вызывает в стане правых раскол[68]. Некоторые правые не могли допустить, даже в теории, любые возможные проявления либерально-демократических свобод на российском просторе. По их мнению, подобные новшества носили бунтарский характер и могли привести к ограничению власти русского царя, что само собой является преступлением. Фигура самодержца в глазах традиционалистов виделась неприкосновенной, а его функции незыблемыми.

Таким образом, черносотенные организации противопоставляли «Традицию» «Современности». Оперирование категориями «старины», сакрализация общественно-политической действительности, актуализация катехонической концепции в религиозном контексте характеризует правые монархические силы в России в начале ХХ века, как представителей классической консервативной мысли. Традиционные постулаты, система взглядов правых дополнялась тезисами, относящимися к националистическому политическому идеологическому ареалу. Национализм, как сложная система политико-правовых взглядов, для России того времени является совершенно новым веяньем. Черносотенцам приходится фактически с нуля создавать теоретические конструкции националистического толка, правые выступают в роли некоего  первооткрывателя для российской политической системы новой мировоззренческой реальности. Доктор философских наук Лебедев Сергей Викторович отмечает: «Среди правых теоретиков предшествующего столетия националистов в современном понимании этого слова не было, поскольку  главное в «русскости» в их представлении было православное вероисповедание и российское подданство. Этническое происхождение имело гораздо меньшее значение»[69]. И тем не менее, сложная политическая ситуация в области межэтнических отношений тех или иных народностей проживающих в пределах империи, способствовала созданию организованного русского национализма.

В русском сознании долгое время сохранялось представление о пагубном влиянии всего иностранного, иноплеменного, инородного на российскую онтологическую реальность. Надо сказать, что период фундаментальных реформ в России, которые, как правило, осуществлялись за счет русской материи, ассоциировался с инородным племенем[70]. Недоверие и подозрительность со стороны русского населения в отношении нерусского населения, в конечном итоге оформится в требованиях носивших нормативно-политический акт. Требования русских традиционалистов сводятся к появлению в их среде символического лозунга - «Россия для русских». Подобная формулировка совсем не предполагает создания обстоятельств, в которых образуется состояние исключения. Правые пытались определить роль и значение той или иной общности в социально-экономических вопросах как в историческом, так и в действительном времени. Черносотенные организации всегда подчеркивали свою особую позицию относительно русского вопроса. В политической программе «Союз Русского Народа» (СРН) было четко и однозначно прописано: «Русской национальности, собирательнице земли Русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственном строительстве»[71]. Русский национализм, с точки зрения правых, был опорой целостности империи, государственности. Программа СРН, не содержала никаких признаков шовинизма или расизма[72]. Более того, национализм православно-монархических сил имел «почвеннический» характер. Дело в том, что в рядах черносотенцев находились люди с явно нерусской кровью, поэтому политическое объединение имело одну цель – сохранить принцип единства и неделимости империи.

«Для черносотенцев, - пишет С. Степанов, термин «истинно русский» указывал, прежде всего, на верность престолу и отечеству. Национальность и вероисповедание играли второстепенную роль. С такой точки зрения представлялось вполне естественным, что генералы Думбадзе и Мин были «истинно русскими». В тоже время Рюриковичи по крови князья Павел и Петр Долгоруковы, являющиеся членами кадетской партии, в глазах черносотенцев не принадлежали к русскому народу, а вот их отец князь Дмитрий Долгоруков, человек монархических убеждений, «истинно русским» являлся»[73].

Термин «русский народ» трактовался черносотенцами весьма широко. Надо сказать, в понятие «русский» автоматически охватывало помимо великороссов так же  белорусов и малороссов. Язык и культурные особенности последних трактовались правыми в качестве региональной специфики[74]. Разделение на русских, украинцев и белорусов имеет искусственное основание. На самом деле речь идет об одном этносе, который имеет свое деление – этнические субэтносы[75].

Черносотенцы бездарно упустили возможность стать единственной политической силой в России, которая способна взять в свои руки в определенный момент всю полноту власти. Несмотря на финансовую, моральную поддержку со стороны царского дома, российского правительства правые проиграли политическую борьбу левым радикалам. Традиционалисты оказались в плену междоусобной вражды, которая разгоралась вокруг лидеров движений, склоки и перепалки между вожаками многочисленных союзов превращались в обыденность. Так же не удалось преодолеть некоторые идейные противоречия и разногласия в принципиально важных вопросах. В результате чего идеализация монолитной, единой организации таяла на глазах. Существующие движения распадались на более мелкие, тем самым ослабляя, истощая и ограничивая политические возможности. Непопулярные тезисы относительно вопросов о мире и земле в конечном итоге окончательно лишили русские национально-патриотические силы всякой поддержки среди населения.

Антилиберализм, антизападничество, антисемитизм и целая серия подобных идей в России в конце ХХ века, обретают новую актуализацию. Мировоззренческие парадигмы, разработанные интеллектуальным авангардом черносотенного движения, пользуются большим спросом в стане русских националистов. Пробыв в информационной блокаде, учения правых традиционалистов издаются огромным числом тиражей. На основании заложенной системы принципов прошлого опыта, новые черносотенные организации выстраивают современную картину действительности, опираясь на логику и контекст предыдущего исторического отрезка времени. Таким образом, теоретическое наследие, оставшееся от православно-монархических организаций, существовавших в первой четверти ХХ века на территории Российской Империи, не смотря на продолжительное отсутствие в информационно-политическом пространстве, сохранило свою притягательность для значительной части представителей русского национализма. Большая часть идей правых была реанимирована и воспроизведена в современности.

2.2. Биологический национализм

Представители классической (биологической) антропологии в современном российском интеллектуальном пространстве после длительного забвения дисциплины пытаются детально воссоздать утраченную научную картину объективной действительности. Попутно соприкасаясь с иными академическими науками, антропологи обретают новую аргументацию своих мировоззренческих концепций, которые со временем только крепчают и становятся все более убедительными. Надо понимать, что некоторые выводы, которые делают ряд исследователей, в содержательной интерпретации приобретают яркое политическое значение, тем самым усиливая апологию расовых теоретиков. При всем при этом следует отметить, что доктринальные схемы подобных мыслителей представляются совершенно недоступным интеллектуальным продуктом для среднестатистического члена какой-либо националистической партии. Сложные лингвистические названия, логические связки и т.д. расовыми теоретиками преподносятся в необработанной, нагроможденной форме. Но такое обстоятельство совершенно не означает, что авангард националистического движения не отслеживает позиции тех или иных мыслителей в данном направлении. Напротив, фрагментарно тезисы расовых теоретиков просачиваются в идеологическое поле современных русских националистических партий (ДПНИ, Славянский Союз). Более того, помимо мелких интеллектуальных кружков (Северное братство, Велесова Слобода и т.д.), не смотря на участившиеся репрессии со стороны правоохранительных органов, продолжает существовать партия – НДПР (Национально-Державная Партия России), где главные, базовые принципы и мировоззренческие элементы организации выстраиваются в соответствии с разработками отечественных и иностранных антропологов. Таким образом, идеологическая платформа некоторых современных русских националистов отличается от мировоззренческих концепций черносотенных организаций, для которых расовые основания были нетипичными. И, если проводить параллели между православно-монархическими движениями Российской империи предреволюционного образца (до 1917 года) и нынешними представителями националистической политической ориентации, то возникает некоторое несоответствие. Дело в том, что идеологи крайне правых кругов царской России практически не разрабатывали расовых теорий. Соответственно генерации базовых идеологических линий имели иные основания и создавались они под иные цели и задачи. Так С.Степанов пишет, что свойственный «Черной Сотне» системный антисемитизм, так же как иные взгляды, никоим образом не основывался на антропологических тезисах отечественных исследователей.[76] Но, надо заметить, что если «Черная Сотня» не использовала в пропагандистских целях расовые взгляды, то это не означает, что подобных идей никто не высказывал. Так, тот же Степанов, ссылается на сочинения А.С.Шмакова, который, в свою очередь, рассуждает о судьбах арийских племен и их отношениях с иными, прежде всего семитскими и монгольскими ветвями, замечает, что подобные высказывания не пользовались сколько-нибудь значительной популярностью в рядах черносотенных союзов. Автор полагает, что игнорирование таких идей связано, прежде всего, с злоупотреблением оперированием сложными терминологическими категориями со стороны расовых теоретиков, которые в свою очередь, фактически не задумывались, что для большинства людей они окажутся недоступными[77]. Так же стоит отметить огромную роль восточно-христианской Церкви (не смотря даже на упразднение патриаршества и создание Синода в 1721 г., во главе со светским чиновником-надзирателем – обер-прокурором), которая занимала ключевые позиции в духовной жизни социума и «на пушечный выстрел» не подпускала существующих  и зарождающихся легитимных конкурентов.

И, тем не менее, малочисленные закрытые группы, где рассуждали и спорили специалисты с высоким академическим образованием, существовали в России еще до 1905 года и даже до коронации Николая II. Так современный расовый теоретик Авдеев В.Б. в своих работах утверждает, что создание большей части расовых теоретических разработок связано с представителями русской антропологической школы. Автор упоминает об исследованиях А.П.Богданова, Д.Н. Анучина, С.В. Ешевского, И.Е. Деникера, А.В.Елисеева, и т.д.[78]

Современные расовые исследования, в отличие от их концептуальных аналогов в дореволюционной России, имеют совсем неплохие шансы, чтобы занять центральное место в идеологическом националистическом дискурсе. Надо понимать, что пребывание традиционных представлений о метафизической бытийной сущности (которая в российском общественно-политическом пространстве была в свое время представлена в виде православия) русской действительности в постоянном состоянии кризиса на самом деле очищает дорогу иным мировоззренческим парадигмам, одной из которой выступает русская расовая теория.

К представителям современной русской расовой теории можно отнести: вышеупомянутого Авдеева В.Б., Севастьянова А., Савельева А. и многих других мыслителей. Особое место в перечисленном списке, безусловно, занимает Авдеев В.Б. Дело в том, что с именем Авдеева связан процесс припоминания исследований как отечественных, так и зарубежных авторов в области биологической антропологии. Мыслитель, в работе «Русская расовая теория до 1917 года», систематизировал основные взгляды российских теоретиков и, с умением, присущим гениям, передал фундаментально важные принципы концептуальных изысканий ряда авторов. В работе «Расология» исследователь доктринально, ссылаясь на результаты генетических тестирований, основываясь на наблюдениях некоторых ученых, излагает мысль о превосходстве белой расы, где центральное месте занимает русский человек[79]. Понятия «Белая раса», «Ариец», по мнению Авдеева, имеют сугубо лингвистические корни, которые к антропологической науке имеют весьма отдаленное отношение. Автор всячески избегает в словесных обращениях употребление подобных категорий, так как, просто-напросто, он считает, что не существует такого биологического типа, как ариец.

Действительно, подобную терминологию часто в своих работах использовали француз А. Гобино, англичанин X.С. Чемберлен и некоторые представители немецкого романтизма. Философ А. Гобино прославился тем, что одним из первых предложил рассматривать и интерпретировать ход мировой истории с точки зрения расовой борьбы[80]. Параллельно общеизвестной коммунистической теории К. Маркса и Ф. Энгельса, где фундаментальным принципов выступал тезис о борьбе классов[81], возникает совершенно иное представление о содержательном течении времени. Жозеф Артур де Гобино выдвигает и наполняет смысловыми атрибутами один из основополагающих, ключевых тезисов, который впоследствии возьмут на вооружение расовые теоретики немецких, русских и англосаксонских антропологических школ.

Авдеев предпочитает в своих лексических оборотах использовать термины, предложенные немецким антропологом Г. Гюнтером. Зарубежный теоретик в своем труде «Расология немецкого народа», анализируя и, видимо, внимательно штудируя работы предшественников, выстраивает фундаментальную, принципиально важную (для мировой истории) концепцию о превосходстве нордической расы над всеми иными. Нордическая раса, одна из пяти расовых типов, которые, по мнению немецкого мыслителя, составляют генофонд «Белой расы». Помимо «нордической расы» немецкий мыслитель так же выделяет: «средиземноморскую», «динарскую», «восточно-балтийскую», «восточную» расы. Каждому типу (в трактовке Г.Гюнтера - расе), согласно автору, свойственны определенные устойчивые внешние и эмоционально-психологические черты. Самым чистым, продуктивным и жизнеспособным немецкий автор считает нордический расовый тип[82]. Впрочем, отечественные, западноевропейские и североамериканские антропологи в данном вопросе высказываются в едином ключе и нордический тип называют образцовым, идеальным. Разногласия, между теоретическими взглядами ученых и политических деятелей возникают в результате математического подсчета процентного соотношения в том или ином народе числа нордических типов с иными расовыми группами. Так, представители русской расовой школы утверждают, что нордический расовый тип является основополагающим в конституции тела и духа русского народа, причем базовые элементы (расовое ядро) не сильно видоизменились или растратились в настоящее время. Авдеев В., Севастьянов А., Савельев А., и ряд других исследователей считают, что у истоков создания государственности у древних славян, стоят люди, принадлежащие к нордическому расовому типу. И более того, такие обозначения как «Русь» и «русский» имеют «древнейший, сугубо расово-антропологический исток, который восходит к главному признаку северной расы – русым волосам»[83].

Категория «русский» в данном контексте обретает новое значение. Содержание термина, о котором говорит Авдеев, указывает, прежде всего, на отчетливую, биологическую особенность этнической сущности русского народа. Таким образом, автор переносит на второй план социокультурную, историко-политическую и, тем более, религиозную составляющую в интерпретации понятия «русский». Под термином русский, согласно Авдееву, надо понимать, главным образом, кровнородственную общность людей, доминантными признаками которой являются близкие физиологические черты, психологические свойства. Безусловно, автор замечает, что значительная категория людей самоопределятся как русские, при этом, очевидно, они не принадлежат к нордическому виду «белой расы». И, тем не менее, Владимир Авдеев утверждает, что у подавляющего большинства русских есть общие биологические характеристики. Он подкрепляет подобное суждение современными исследованиями в области генетики, краниологии (учение о формах черепов), дерматологии, соматологии (отрасль морфологии человека, изучающая вариации размеров и форм человеческого тела и его частей). Автор сопоставляет те или иные свойства и признаки русских с данными, полученными в ходе изучения инородцев, проживающих на территории РФ, ближнего и дальнего зарубежья. Авдеев В.Б. систематизировал огромное количество научных фактов, укрепив тезис о том, что русский отличается от прочих, прежде всего, врожденными природными качествами.

Одним из законов краниологии является утверждение о последовательности зарастания черепных швов. Этот объективный биологический процесс имеет некоторые особенности и закономерности. Так, у представителей «белой расы» швы начинают зарастать с заднего отдела черепной коробки, тогда как у представителей «негроидной расы» подобный процесс всегда начинается в передней части головы, точно так же, как и у людей, страдающих психическим расстройством, но принадлежащих к «белой расе». Авдеев замечает, что на черепах инородцев, проживающих в России, закрытие швов идет и в том, и в другом направлении. И спереди назад (в 2/3 случаев), и сзади наперед (в 1/3 случаев)[84]. Также Авдеев говорит о различиях в структуре и цвете волос, разрезе и положении глаз и проч. несоответствиях в признаках русского и инородческого племени.

Расовые особенности Авдеев подкрепляет историческим примером. Он выдвигает интересную точку зрения относительно распада Советского Союза. «Государственно-политическое образование СССР – преемник Российской Империи – распалось именно тогда, когда численность государствообразующего народа – русских – упала до половины общей численности народонаселения»[85]. Таким образом, автор пытается закрепить утверждение об определяющей роли: 1)биологического детерминизма в социально-политическом, культурно-историческом измерениях, 2)непосредственных антропологических носителях исторического процесса.

Из вышесказанного непременно следует, что значительное число иноверцев принадлежат к низшему расовому типу. Выводы относительно такой формулировки предельно ясны. Русские выше иных народностей во всех показателях, а значит, речь о равенстве в рамках данной парадигмы обретает атрибуты безумия.

В продолжение тематики неравенства тех или иных групп, следует обратиться к работе «Раса и этнос», где Авдеев выступает в соавторстве с другим теоретиком расовой мысли Севастьяновым А.Н. В данном произведении авторы пытаются развеять ложные представления многих о едином человечестве. Они стараются полностью отрицать в теории антропогенеза концепцию моногенизма и следовать логике полигенизма, где основным принципом выступает утверждение о том, что появление человека на Земле произошло в различных регионах и не одновременно, как это принято считать сегодня, а в разное время[86]. Основными же действующими лицами исторического процесса авторы считают человеческие расы. Соответственно русские, как этнический тип, представляют особое значение для «белой расы». Важным для националистической идеологии в работе Авдеева и Севастьянова представляется вопрос о содержании таких понятий, как этнос, нация. Впрочем, более детально прорабатывает данную тематику Севастьянов А. в своей книге «Этнос и нация». Этнос, в транскрипции националиста, обретает принципиально новое значение и приводит к иным содержательным моментам в интерпретации того или иного народа. «Этнос - есть биологическое сообщество, связанное общим происхождением, обладающее общей генетикой и соотносящееся с расой как вид с родом либо как разновидность (порода) с видом»[87]. Таким образом, автор рассуждает в логике заданной Авдеевым. Нация же, в понимании идеолога НДПР Севастьянова, это лишь последняя стадия развития этноса. Небиологические ипостаси человеческого существования автором вытесняются на второй план.

Надо понимать, что фундаментальная задача большинства расовых теорий заключается в попытке доказать постулат о том, что социокультурная сущность человека детерминирована его биологической конституцией и ее свойствами. Физиологические признаки всегда выступают в связке с типичными, эмоционально-психологическими признаками, генетические коды которых формируют социально-политический мир, наполняя его правильным духовным содержанием.

Бывший депутат от блока «Родина» Андрей Савельев в работе «Образ врага. Расология и политическая антропология», так же как и Авдеев, отмечает, что в определении этноса, западные мыслители упускают из виду физиологические особенности. «Современная этнология, подпав под влияние либеральной парадигмы, стремится устранить из определения этноса все биологическое и историческое»[88], - замечает А. Савельев. Автор пытается уловить значение и смысл понятия «Этнос» через определение, данное Э.Д.Смитом, который, в свою очередь, распознает суть термина в составе следующих признаков: 1) коллективное имя собственное, 2) миф об общих предках; 3) общая историческая память, 4) один или более дифференцирующих элементов общей культуры, 5) связь со специфической «родной землей», 6) чувство солидарности у значительных частей населения[89].

Таким образом, Савельев плавно пытается перейти от биологических аспектов к содержательным, фундаментальным социальным факторам феномена - этничности. В числе базовых принципов, составляющих сущность этноса, автор называет общность языка и исторической памяти. Подобными категориями принято оперировать в стане этнических националистов[90] (сторонники этнонационального подхода), о которых речь пойдет несколько ниже. Так, например, известный русский культуролог, политолог Владимир Махнач (яркий представитель этнонационального подхода) соглашается с критериями, приведенными Э.Д.Смитом. Но, принципиально важным моментом в онтологической сущности этноса, отечественный специалист считает сохранение внутриэтнической солидарности. «Утрата ее приводит к обскурации, распаду этноса, т. е. его смерти. Люди, составляющие обскурировавшийся этнос, разумеется, при этом не умирают, а в качестве лишенного этнической принадлежности субстрата поступают на формирование других этносов»[91].

Андрей Николаевич Савельев продолжает рассуждать в известной парадигме предложенным К. Шмитом. Отечественный мыслитель продолжает развивать концептуальные формы отношений - «друг-враг» на российской почве. Русская нация, по мнению Савельева, страдает синдромом неопределенности относительно базовых вопросов. Враг – неоднозначен. Для тех или иных националистических групп он разный. Подобная ситуация возникает ввиду того, что нет конкретных границ определения «русскости». Вследствие чего, доминирующая нация ставит себя в неприятное и невыгодное положение относительно национальных меньшинств. Хотя, ввиду целого ряда событий, Савельев замечает, что негативная тенденция усилиями националистов преодолевается.

Надо сказать, что воспроизводство непосредственных, конкретизированных форм вражды, которая носит биологический характер, на самом деле имеет свои основания. В обществе давным-давно существует запрос на появление в публичном пространстве, в публичной сфере, представителей биологического национализма.

«По сути, русские – это один из последних народов на европейской части света, который сохраняет, в сущности, нацистские представления о характере народной целостности. Русским по сей день свойственно рассуждать о «русской крови», о том, что, например, «я наполовину татарин, а на четверть еврей», «у меня есть немного немецкой крови» и т.д.».[92]

Известный специалист в области идеологии и генезиса русского национализма Олег Неменский утверждает, что в России до сих пор сохраняется тенденция национального самоопределения, в основании которого лежит сугубо антропологический фактор, именуемый гуманитариями как «фактор крови». Самое удивительно, что о процентном соотношении той или иной крови в определенном человеке любят говорить не только в национально-патриотической среде, но и в либерально-демократическом стане. Причем такая отечественная традиция самоидентификации настолько сильно отпечаталась в бессознательной структуре мышления, что «заморские гости» (имеется в виду уехавшие на Запад в советское время по политическим мотивам), такие как Буковский или Солженицын сохранили представления об этносе, нации как о биологических категориях. Удивительно, но советские политические эмигранты, находившиеся в рамках поствоенной Западной парадигмы, сочетающей элементы политкорректности и мультикультурализма, не смогли устранить, видоизменить привычные для русского обыденные понятия. Так в одном из интервью Буковского, в разговоре о ксенофобии и о проявлениях межнациональной розни на территории РФ, политический деятель, критикуя и опровергая всякую возможность теоретической защиты «русского национализма», опирался, в первую очередь, на процентное соотношение крови. По этому поводу прекрасно высказался О. Неменский: «Аргументация своей нерусскости на основании того, что «во мне столько кровей понамешано» или «я же полукровка…» чаще всего встречается как раз в нашей либеральной среде»[93]. По мнению автора, подобное представление о «многокровии», расовом смешении, которое с точки зрения некоторых общественно-политических деятелей, является глубоким и необратимым следствием имперского наследия, на самом деле, такое обстоятельство видится в качестве некоего рационального залога толерантности. Удивительным в данном контексте является то обстоятельство, что идеологически близкие к идеальным моделям западного либерализма российские либерально-демократические силы широко пользуются в своем критическом анализе происходящих событий совершенно чуждой для современных Западных мыслителей аргументацией.

Очевидно, что процессы национального самоопределения, в основе которого лежит «принцип крови», могут лишь усилить позиции русского биологического национализма.

Возвращаясь к онтологическим аспектам теории превосходства, следует обратиться к классикам антропологической мысли Российской Империи.

В середине XIX в. С.В. Ешевский, будучи профессором кафедры истории в Московском государственном университете, сформулировал основные тезисы расовой теории, которые разрабатываются и наполняются все большим теоретическим содержанием сегодня: 

1.Основной движущей силой истории является борьба народов, имеющих наследственные расовые различия.

2.В результате этой борьбы возникает естественное неравенство народов, которое и запечатлено в их культурной и социально-политической истории.

3.Расовые типы устойчивы и не подвержены влиянию внешней среды.

4.Основные человеческие расы возникли в разное время и в разных местах независимо друг от друга.

5.Представители северной белокурой расы имеют высшую расово-биологическую ценность с точки зрения их вклада в мировую цивилизацию.

6.Расово-смешанные метисы, напротив, по совокупности биологических, а, следовательно, и социокультурных характеристик обладают меньшей ценностью.

7.Во имя интересов гуманизма, справедливости и социальной стабильности представители «высших» рас должны руководить представителями «низших» рас[94].

Идентичные тезисы сегодня с целью пропаганды используют такие организации, как Национально-Державная Партия России» (НДПР), «Народная Национальная Партия» (ННП), «Славянский Союз» (СС), «Национал-социалистическое общество» (НСО).

Довольно часто вместо термина «биологический национализм» в СМИ, в научной среде употребляется понятие «крайний национализм» или «ультранационализм». Подобные формулировки означают, что приверженцы данного направления отстаивают ортодоксальные взгляды, для реализации которых готовы прибегнуть к любым средствам и методам борьбы.

В молодежной среде так же существует движение, которое эпизодически, в максимально упрощенной форме так или иначе интерпретирует общественно-политические процессы, события через призму наработок антропологической мысли. Однако в большинстве случаев сложные, построенные на логических связках смысловые конструкции оказываются физически вне зоны доступа для несозревших молодых умов. В России широкое распространение получило движение, зародившееся в Англии «Skin-Head». [Прим. ред. Велесова Слобода: миф о широком распространении движения скинхедов в России усиленно распространяется в СМИ. Чайте на эту тему: Пионер. «Осторожно, скинхеды!»] В русском варианте сторонники западного течения называют себя «Бритоголовые». Долгое время представления о подобных молодежных формированиях в общественном массовом сознании сводились к шаблонным моделям, которые применялись когда-то либерально-демократической прессой относительно черносотенных организаций. Точно так же считалось, что русские «бритоголовые» малограмотные (необразованные) представители социальных низов социума. Господствующая общественная точка зрения исключала наличие у «бритоголовых» всяческой сколько-нибудь продуманной идеологии. Однако, как показала практика, подобные утверждения, в целом, оказались безосновательны. Первыми, кто перешел от теоретических споров в националистической среде относительно вопросов «борьбы народов» к практике оказались «бритоголовые». Избиение лиц с неславянской внешностью сменялись кровавыми убийствами. На всю страну стали известны такие имена как: Николай Королев (СПАС), Дмитрий Боровиков («Mad Crowd» - «Бешенная толпа»), Иван Колиниченко («Бригада Колиниченко») и многие другие. Террористические акты, убийства, нанесение тяжких телесных повреждений, уничтожение и порча имущества и подобные действия были подкреплены весомой аргументацией. Таким образом, преступления совершенные той или иной молодежной бандой, оказываются политическим действием.  [Прим. ред. Велесова Слобода: Избиения «бритоголовыми» лиц неславянской внешности носят единичный характер. Зато насилие лиц кавказской национальности и прочих инородцев по отношению к русским людям принимает изо дня в день все более ужасающие размеры и практически не освещается в СМИ. «И сколько бы русский человек не упражнялся в самом бесчеловечном нацизме, едва ли ему удастся достигнуть хотя бы среднего кишлачного уровня зоологической ненависти и презрения к иноплеменным». Пионер]

В стане сторонников русского биологического национализма существует множество противоречивых моментов, которые являются на данный момент непреодолимыми для создания единой партии, организации. Одним из проблемных вопросов для крайне правых выступает конфессиональная принадлежность. Религиозная дилемма, как правило, возникает вокруг православного христианства и славянского язычества, которое включает в себя также фрагментарные, эпизодические моменты скандинавской и кельтской мифологии.

С увеличением миграционных потоков инородцев на широкие просторы Отечества и особенно их пребывание в тех областях, которые принято считать местом обитания коренного русского населения, могут привести к резкому и весьма существенному социально-политическому обострению. Локальные конфликты в разных местах РФ между автохтонными жителями с одной стороны и приезжими с другой стороны имеют место. И если примитивные, бытовые разногласия двух сторон подкрепить научными антропологическими факторами и убедить людей в их абсолютной объективности, закономерности, то ситуация может перейти всякие рамки приличий, и, в таком случае, возникновение массовых волнений, выраженных в форме уличных столкновений, противоборств оказывается совсем реальным.

Внушение в сознание людей того, что враги, на самом деле, исповедуют иную религиозно-этическую, социокультурную традицию, потому что они сделаны из «другого теста» и, просто-напросто, не могут пересечь свои природные рамки, так как их раса предопределила, запрограммировала их социальное поведение. Таким образом, возникает проблема разделения на «высшие» и «низшие» расы. [?!] Отношения господина и раба, которые, в данный момент, предельно сильно завуалированы, и тенденция победного распространения концепции, рассмотренной выше, приведет к более прозрачной, жесткой иерархии. Но, подобный подход подразумевает включение огромного количества людей в состояние исключения, лишения значительного количества прав или их полное отмирания (нераспространение). Дело в том, что даже вопрос о «человечности» иных (инородцев) ставится под серьезное сомнение. Физико-психологическое отклонение от правильной, идеальной модели автоматически ведет носителя той или иной патологии к «низшему типу». Надо заметить, что язык расовых теоретиков не содержит откровенных, оскорбительных форм с которыми, как правило, принято ассоциировать вульгарные проявления шовинизма, нацизма. При этом следует осознать, что укоренение представления о враге, как о совокупности отношений  «высшего» и «низшего», может не просто дестабилизировать социально-политическое измерение, а привести к абсолютной ротации политической элиты и изменению фундаментального политического курса.

Абстрактная славянская теория переходит в область упрощенного, примитивного понимания действительности. На место представления о кровнородственном братстве славянских народов в националистическом дискурсе приходит конкретная, расовая концепция, в которой русским, ввиду их специфической генетической характеристики, отдается главенствующее положение. Апология этнической чистоты русской нации имеет серьезные политические последствия. Осознание собственной онтологической исключительности тем или иным социумом не всегда ведет общность к деструктивному разрушению, коллективному краху. Исторический прецедент, случившийся с немецкой нацией, безусловно, сильный аргумент обратного утверждения с противоположным смыслом. Но существуют и другие примеры. Так сегодняшняя еврейская народность сумела пронести и фрагментарно воспроизвести некоторые постулаты, которые были заложены еще в глубокой древности.

Надо отметить одно важное обстоятельство, которое, на самом деле, сводится к тому, что некоторые исследователи довольно часто относят и  отождествляют сторонников биологического национализма с нацистами, а их теоретические разработки в научной среде принято ассоциировать с нацистской идеологией. Подобные суждения, которые основываются, прежде всего, на глубоком, системном сравнительном анализе имеют существенные основания. Дело в том, что фундаментальной особенностью нацистской идеологии выступает так называемая теория превосходства[95]. Надо сказать, что нацизм, как идейно-политическая доктрина, имеет два принципиально важных компонента. С одной стороны данное учение опирается на сложные, научные антропологические исследования, а с другой стороны сторонники такого мировоззрения базируются на изощренных, хотя и не всегда примитивных аргументах неприязни в отношении иных объективных и субъективных форм, содержаний. Таким образом, получается, что идеология нацизма включает в себя позитивные и негативные основания в вопросах интерпретации тех или иных явлений. Важно отметить, что систематические разработки и выводы мэтров расовой мысли в современном мире принято считать несостоятельными и совершенно необоснованными. И ввиду такого подхода, конечно, ни в коем случае нельзя считать, что теоретики парадигмы биологического превосходства одних субъектов над иными в рамках созидательной, позитивной интерпретации включаются в общенаучный диалог. Ученые с академическими степенями фактически вытеснили всякого рода представления биологического детерминизма относительно социального мира.

На самом деле, указание на присутствие, существование фрагментарных обрывков из контекста теории превосходства в политических программах какой-либо партии, еще не означает, что организация является проводником нацизма. Так как нацистский режим, как историко-политический прецедент, сопровождался развернутой, продуманной экономической линией. Немецкий национализм сопровождался классическими, социалистическими, хозяйственно-производственными мерами. Хотя, все же стоит признать, что апологетика антропологического (кровного) национализма от тенденции отождествления с нацизмом слабо аргументирована. Многие исследователи, в числе которых Владимир Малахов, Олег Неменский, склонны считать и рассматривать биологический национализм в рамках нацистской идеологии.

Что касается политического статуса антропологического национализма, то в современном западноевропейском общественно-политическом пространстве биологический национализм и все его атрибуты после Нюренбергского процесса входит в состав запрещенных идей и взглядов[96]. Хотя при всем этом нельзя сказать, что Запад полностью отказался от подобных интерпретаций политической действительности. Согласно утверждениям известного российского политолога Владимира Малахова, в Европе некоторыми силами осуществляется скрытая, тщательно завуалированная пропаганда биологического национализма. «С победой политкорректности, - пишет автор, - расизм не сдал ни дюйма своих позиций. Он лишь поменял форму. Расистов наших дней трудно заподозрить в расизме. На уровне декларируемых тезисов они абсолютно корректны»[97]. Малахов убежден, что идеологи такого типа национализма, в полной мере могут отказаться от биологических терминов, при этом оставаясь на позициях детерминации, предопределенности природы относительно социального мира. В силу того, что теоретики и пропагандисты биологического национализма облачают свои мировоззренческие парадигмы в камуфлированные формы, уловить что-то нацистское довольно сложно. Поэтому уличить в распространении нацистских идей кого-либо из политических деятелей очень трудно.

Интеллектуальный авангард, исповедующий и распространяющий идеи биологического национализма, в данный момент широко использует виртуальное пространство, где публикуются работы и размышления тех или иных авторов.

Надо полагать, что социально-экономические, географические, психологические факторы изначально располагают человека к действию, выходящему за рамки закона, но при этом следует учитывать и то обстоятельство, которое было приведено выше. Банальное невежество, трудное детство и прочие аспекты личной жизни безусловно лежат в основе создания экстремистских движений, и эмоционально-бытовые переживания, которые носят характер личностных, коллективных, без всяких сомнений, играют в подобных структурах определяющую роль. Вовлеченность людей с тяжелой и незавидной биографией в ультранационалистические партии, союзы, движения, по большому счету, оказывается следствием беспощадной политической борьбы против позитивного националистического воззрения на протяжении длительного времени. Так как национализм в современной либерально-демократической версии относится к вещам непристойным, негативным, и просто-напросто опасным, то институционально организовать некую структуру фактически нереально. Поэтому, конкретных перспектив в плане развития и окончательного политического триумфа лидеры – националисты обещать не могут ввиду того, что власть, легальная оппозиция демонстративно окутывает все, что связано с национализмом в черные тона зла. Это в свое время приводит к оттоку ряда членов и соратников партии или созданию, в обход существующим, на полулегальном положении организаций, которые, по сути дела, находятся на другой параллели националистической идеологической плоскости. Таким образом, образовываются такие политические группы, которые внешне дублируют известные националистические организации, а на самом деле, по составу тезисов и утверждений, относятся к негативному видению действительности. Их политическая ориентация базируется на частичном или абсолютном отрицании другого, других. И, тем не менее, члены подобных организаций хоть и отдаляются от настоящих, позитивных националистических концепций в сторону шовинизма и ксенофобии, однако некоторые русские террористические организации находились когда-то в праведных рамках. Очевидно, что росту группировок исповедующих радикальный политический взгляд на реальность, способствует такое положение вещей, когда всякого рода доктрины, прогнозы и оценки, основанные на националистическом созерцании онтологической действительности, интерпретируются властью, СМИ и некоторыми исследователями как упрощенные, вульгарные изыскания маргинальных, несостоявшихся личностей. По сути дела, речь сводится к тому, что национализм и те, кто пытается воспроизвести основные, фундаментальные принципы данной доктрины, пребывают в состоянии абсолютного запрета.

Получается, что намеренное искажение (в лучшем случае), а в некоторых моментах и попросту абсолютно неверная (в худшем случае) подача информации о национализме в целом, националистах персонально приводит к бесконтрольному, хаотичному созданию теми, кто оказался за пределами легального существования организаций исповедующих крайнюю форму националистической доктрины.

В представлениях националистов, именно власть в своих действиях оказывается проводником всего упрощенного, вульгарного и искаженного. Кроме физического подавления и информационной диверсии в отношении русского народа, политическая элита, с точки зрения нелегальных националистических групп, ничего толком не умеет. В данном утверждении заложено фундаментальное основание для вражды. Таким образом, надо понимать, что националистические организации находятся в состоянии неприязни к действующей власти. У русских националистов существует своя модель развития отечественной политической системы и ее содержания. В виду этого, стоит признать наличие альтернативной общественно-политической парадигмы, носители которой подвергаются гонениям и репрессиям, что порождает создание русских экстремистских организаций террористической направленности, деятельность которых выходит за пределы националистического доктринально оформленного типа. [?!]

Крайне правые имеют огромный потенциал в завоевании кредита политического доверия со стороны общественности, так как атрибуты вражды, которые формируются стихийно, основываясь на эмоционально-бытовом индивидуальном или коллективном переживании, в конечном итоге получают доктринальное описание в текстовом варианте. Таким образом, придание существующим этническими, цивилизационным противоречиям логической, нормативной, системной аргументации, позволяет тем или иным силам возвыситься над вульгарным проявлением бытового и перейти в область политического.

2.3 Этнический национализм

Осознание, поиск сущностных, стержневых моментов, которые наполняют специфическим содержанием коллективное сознание общности, в рамках тех или иных обстоятельств, качественного состава традиции может привести к разным смысловым конструкциям. Особенно наличие дихотомии актуально в момент смены общественно-политической парадигмы, где происходит фундаментальное переосмысление онтологических категорий. Для подобного состояния не всегда характерен дуализм, расщепление в мировоззренческой ипостаси может привести к возникновению различного рода множеств версий относительно политических, идеологических, культурных и т.д. сфер. Переоформление, смещение смыслов, абсолютная ротация приоритетов приводит к созданию новой картины политической реальности. Надо понимать, что такая ситуация способствует перераспределению и заполнению сущностных формы «добра» и «зла» качественно иными принципами. Некоторые категории, которые вчера воспринимались в позитивном ключе, в настоящий момент оказываются в списке запрещенных для свободного употребления в публичном измерении.

На рубеже XX-XXI вв. «традиционалисты» и «черносотенцы» (неочерносотенцы) оказываются совершенно разными политическими общностями, причем, носители того и другого направления воспитались в рамках телеологии – коммунизма. Некоторые организации считают одинаково полезными наследие монархической (дореволюционной) и коммунистической традиции отечественной истории. При этом существует и другая группа - «красные», которые не пожелали осознать ошибочность марксистко-ленинского учения, остались в КПСС (трансформировавшаяся в КПРФ) теперь, фактически, разделяют ориентацию на патриотическое политическое пространство с черносотенными и традиционно-патриархальными группами.

Принципиальное противоречие, несоответствие в многоуровневой идеологической полемике между неочерносотенцами и традиционалистами заключается в вопросе о сущностном основании советской власти. Традиционалистами, как впрочем и всеми классическими консерваторами, понимается сложившаяся ситуация как неизбежная, фактическая реальность. Тогда как неочерносотенцы трактуют государственный институт - Советский Союз, как абсолютное зло, которое на 73 года прервало единственно правильное и верное развитие. Традиционалистам симпатизирует геополитический расклад вещей, когда сложилась дихотомия двух принципиально различных лагерей, и где СССР занимал статус сверхдержавы. Неочерносотенцы подобные суждения не считают состоятельными, так как полагают, что временное благополучие и военно-промышленная мощь советского государства основывалась на преднамеренной и очень жестокой экспроприации материальных богатств, принадлежащих русскому народу. Некоторые представители из рядов неочерносотенного движения, такие, например, как лидер «Русского общенационального союза» (РОНС) Игорь Артемов, вожак «Черной Сотни» Александр Штильмарк и многие другие, не могут простить советской власти практику организации ГУЛАГов, которые выступали в качестве карательного института по отношению, прежде всего, к русскому человеку. Не забыли неочерносотенцы и о роли еврейского элемента в разрушении Российской Империи и создании советского государства. Так, например, для традиционалистов статистические данные о процентном соотношении евреев и других национальностей и конфессиональных групп в революционном движении, в гражданской войне, в составе верховной власти «красного» государства являются второстепенным и даже незначительным вопросом. 

Чтобы пресечь возможность появления всякой путаницы в понимании содержания относительно употребления тех или иных понятий, надо прояснить суть терминологического ряда, который используется в данной работе.

Некоторые фрагментарные аспекты идейной специфики того или иного движения уже были затронуты выше. Итак, в этой главе, опираясь на классификацию разных авторов (Владимира Малахова[98], Олега Неменского,[99] Валерия Тишкова[100]), целесообразно в рамках этнического национализма выделить следующие идейно-мировоззренческие блоки: 1)неочерносотенство, 2)традиционализм, 3)коммунопатриотизм (термин введен В. Малаховым)[101]. Прежде чем очертить основной вектор мировоззренческой парадигмы того или иного идейно-политического блока, надо сказать, что обозначенные термины носят весьма условный характер. Возникновение именно таких названий связано с работами многих авторов, чьи теоретические конструкции были максимально адаптированы для данной работы. Подобная систематизация действительного осмысления российской реальности, охватывает весь спектр политических движений, которые в той или иной степени используют категории и определения свойственные этнонациональному типу национализма. Конечно, непосредственные представители любого из обозначенных идейно-политических блоков в некоторых вопросах могут отстаивать такие позиции, которые будут отражать фундаментально отличную, чуждую направленность теоретического осмысления. Так, с позиций этнического национализма, некоторые партии, персоны могут перейти в иную плоскость и рассуждать, скажем, категориями, которыми принято оперировать в среде сторонников гражданского национализма. Таким образом, границы носят условный характер.

Феномен коммунопатриотизма возник из реакции на события 1991 года, когда с политической карты мира исчезает СССР. Растратив окончательно и, казалось бы, бесповоротно, кредит политического доверия, коммунистическая идеология была вынуждена трансформироваться и вобрать в себя такие мировоззренческие пласты-блоки, за пропаганду которых в недавнем времени можно было получить тюремный срок.

«Идеология коммунопатриотизма представляет собой гибрид из догматического (сталинского) марксизма-ленинизма и национализма, носящего в основном этатистски-имперский характер, включающий в себя элементы этнического национализма»[102]. Основные постулаты данного блока заключаются в следующем: 1) реабилитация православного христианства и традиционных для России религиозных течений в рамках коммунистической идеологии 2) Сопоставление русской общины и социалистической организации общества, которым свойственен коллективизм. 3) Антизападничество 4) Антилиберализм.

Отличительной чертой «неочерносотенцев» и «традиционалистов» является отношение к власти. Те и другие поддерживают тезис о сильном государственном правлении. Однако, сильная советская власть, с точки зрения неочерносотенцев оказала значительное влияние относительно уничтожения русского образа жизни. Они воспринимают большевистский режим в качестве фундаментального историко-политического разрыва русского социокультурного бытия. Традиционалисты же считают, что если произошла смена политэкономической формации, то подобный процесс лишь укрепил государственный организм, убрав и исключив из него негативные явления и искаженные, уродливые формы. Конечно, традиционалисты критикуют советскую власть, которая, по сути дела, являлась продуктом «современности». Подобная система взглядов провозгласила тезис об уничтожении всего того, что составляло старую, патриархальную жизнь. При всем при этом традиционалисты акцентируют свое внимание на геополитическом контексте. Таким образом, получается, что неочерносотенцы значительное место в своих программных документах уделяют внутренним, историческим делам, тогда как традиционалисты, по большому счету, пытаются разработать идею державности и особой роли России в геополитическом раскладе вещей.

«Национально-патриотические силы» - именно этот термин максимально точно отражает политическую ориентацию всех трех типов этнонационалистической парадигмы национализма. Все три блока, входящих в состав «национально-патриотических сил», определяет степень «русскости» в соответствии с глубиной социокультурного родства, исторической общности судеб и преданности к государственному организму. Представителями национально-патриотического блока русского национализма выступают такие организации как: Евразийский союз молодежи (ЕСМ), «Черная Сотня», «Союз Православных Хоругвеносцев» (СПХ), «Русский общенациональный союз» (РОНС), «Союз Русского Народа» (СРН), «Русский общенациональный Союз», Национально-Патриотический Фронт «Память» (НПФ «Память»), «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ), «Народный Союз», Национал-большевистская партия (НБП), «Трудовая Россия», Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ).

Надо прекрасно представлять, что разногласия в некоторых мировоззренческих нюансах, когда речь идет о базовом принципе в подходе относительно процесса идентификации, снимаются в момент внешней угрозы и радикального изменения политической системы (опасности революции) государства. Так, в момент военной операции российских войск на территории Грузии в августе 2008 года, все национально-патриотические силы были едины во мнении о том, что РФ обязана вмешаться в дела суверенного государства и разрешить межэтнические конфликты, которые имели место быть. Точно также, теми же группами традиционалистов, неочерносотенцев и коммунопатриотов было высказано мнение по поводу введения и развертывания полномасштабной контртеррористической операции на территории Чечни в 1999 году. Таким образом, из приведенных выше примеров, ситуация вокруг национально-патриотических сил обретает более отчетливые штрихи. Национальное, в данном случае, связывается с интересами государства, а патриотическое с интересами «земли». Очевидно, что подобные представления о сущностном отношении к собственному государству проходят через ярко выраженный этатизм.

Национально-патриотические силы являются проводником идеи о борьбе этносов и народов в мировой истории. В представлениях большинства этнических националистов, именно народы являются сущностными, подлинными субъектами мировой политики[103]. Однако, надо сказать, что их концепция весьма далека от той, которая описывалась раньше. Таким образом, риторика свойственная представителям биологического национализма, фактически отсутствует в размышлениях и официальных документах национально-патриотического блока.

Категория «этнос», для русских национально-патриотических сил, воспринимается в качестве фундаментального политического понятия. Этнос  есть суть базового принципа любых политических решений и государственных проектов. Подобные взгляды выстраиваются исходя из тезиса, который заключается в том, что именно конкретный субъект политической жизни определяет легитимность взаимодействий власти и народа, а за его сущностью скрывается определенная этническая группа или группы[104]. Отсюда вырастает утверждение об онтологическом, мессианском предназначении этнической группы русских.

Прежде чем перейти к вопросу об определении степени «русскости» надо отметить, что национально-патриотические силы, в некотором роде, повторяют идеи, которые когда-то в рамках собственно созданного политического контекста обыгрывали черносотенные союзы. В правом дискурсе остаются тезисы о том, что духовная жизнь, воспитание младо поколения должно проходить через призму православного христианства, которое  занимает привилегированное положение в отношении всех традиционных для России религиозных течений. Монархическая идея заменяется идеей сильной, централизованной верховной государственной власти, которая выступает в качестве собирательного образа дореволюционного и советского типа организации власти. Однако, неочерносотенцы, в данном случае, занимают непримиримую позицию и выступают за восстановление монархического типа правления. В программных документах «Черной Сотни», в первом же пункте говорится о воссоздания самодержавной власти в лице царя. Такая власть, по мнению членов организации, в понимании русского человека, является единственно возможной духовно-нравственной государственной формой правления.[105] В обществе подобные взгляды, как ни странно, находят определенную поддержку[106]. Однако надо понимать, что даже на основании социологических опросов, если бы монархисты предприняли бы попытку участия в избирательной кампании в Государственную Думу, то с учетом современных условий, вряд ли бы смогли преодолеть семипроцентный барьер. Монархисты все же в глазах современников воспринимаются в качестве раритетной политической силы, которая воплощается в постановочных сценах «Союза Православных Хоругвеносцев» (СПХ). При всем этом совершенно не следует, что русские люди, избиратели отрицают идею единого правления. В том или ином виде, фигура царя и даже некоторые атрибуты российской монархической власти сегодня воспроизводятся в виде президентства. Глава государства заседает и работает в Кремле. Воля президента, в правовом и психологическом восприятии людей, оказывается определяющей в принятии того или иного решения. В российской политической системе намечается возрождение традиции, которая заключается в том, что первое лицо государства, избранный гарант конституции, если уж не венчается на царство то, во всяком случае, получает благословение от самого патриарха.

И не смотря на все это, национально-патриотические силы, за исключением ЕСМ и ряда отдельных теоретиков, занимают критическую позицию в отношении действующей власти по многим вопросам. Конечно, негативное восприятие власти национально-патриотическими силами никоим образом не напоминает позицию сторонников биологического национализма, в стане которых часто слышны призывы к насильственному свержению нерусской власти. Однако умеренные правые справедливо отмечают, что их доводы и размышления зачастую не слышны власти, которая приложила большое усилие в перекрытии возможности равного диалога с оппозицией. Подобные тезисы, которые фактически свойственны либерально-демократическому идеологическому стану, можно услышать и от националистов разных мастей. Выстроенная в период правления В.В. Путина жесткая вертикаль власти привела к тому, что носители альтернативного видения и решения той или иной проблемы не имеют доступа к информационному пространству. А те, кто все же пытается донести некоторые аспекты своих воззрений, даже в урезанном формате, автоматически записываются властью в разряд врагов государства. Надо полагать, что данная тема, является основополагающей в мировоззренческих представлениях либералов, но и националисты также не склонны ее игнорировать. Проблематика заключается в том, что подобное положение вещей, в конечном итоге, приводит к несоответствию относительно хода мысли и выводов, которые возникают в результате осмысления действительности через две разные идеологические традиции. Если для либерала такое положение дел обусловлено тем, что власть, государственная машина подавляет гражданские права и свободы, то это случается лишь потому, что нет институционально оформленных ограничений. Для русских же националистов отсутствие диалога, обратной связи общества с властью означает, что власть, по большому счету, основывается в своих действиях на фундаментально иных природных принципах, которые не свойственны русскому человеку. Употребление властью термина «россияне», который, по сути дела, предполагает наличие некоего единства между теми, кто по своей природе иной, приводит к тому, что этнонационалисты укрепляются во мнении о нерусском характере руководства и всего политического истеблишмента РФ. Дело в том, что одним из первых политических деятелей «перестройки» кто ввел в свободный лексический оборот данный термин, был Б.Н.Ельцин. Однозначно негативное отношение к личности первого российского президента, одно из тех немногих положений, что объединяет всех русских националистов и патриотов.

Этнонационалистам свойственны представления о социально-политическом, экономическом неравенстве русских в отношении иных этнических групп, компактно проживающих в российском Отечестве. Националисты, дабы избежать всяческих этнических противоречий, предлагают рассматривать этнос в качестве основополагающего фактора в построении того или иного политического курса. Для полного представления об онтологическом составе России, русского, теоретики националистического толка, разработали множество доктринальных положений. Прежде чем определять и наделять смысловым значением современность, националисты предлагают рассмотреть предысторию всего того, что является настоящим.

Надо полагать, что центральной категорией российского политического дискурса является понятие «русский». Однако для ряда теоретиков, в числе которых выступает Владимир Махнач, термин «русский» несет в себе, в данное время, искажение реальности и исторической действительности. Дело в том, что смысловой состав понятия «русский» теперь не предполагает включенность многих народностей. Малороссы, белорусы, русины теперь оказались разными народами, живущими в разных государствах[107]. Этнонационалисты подобное положения дел системно отвергают и, более того, в весьма подробной форме аргументировано опровергают смысл сложившейся ситуации. Русские националисты широко оперируют «стариной», традиционно сложившимися установками. Так, в дореволюционной России, господствовало представление о том, что великороссы, малороссы и белорусы являются единым народом, который, говоря современным этнологическим языком, состоял из субэтносов. Термин  украинская этническая группа, а тем более украинская нация, в Российской империи не употреблялся никогда, это последствие большевистского режима[108]. Деление на великороссов, малороссов и белорусов, согласно утверждениям Д.Н.Анучина, носит искусственный характер[109]. Появление термина «Великая Россия», с точки зрения автора, обусловлено необходимостью разделения условного территориального деления земель, в основе которого лежало их географическое месторасположение. В 1654 году (после присоединении Малороссии) царь Алексей Михайлович стал именовать себя самодержцем «всея Великия и Малыя России», присоединив еще к этому титулу в следующем 1655 году, после занятия Вильны, выражение «и Белыя России».[110] Казалось бы, что потомки древнерусского народа окончательно преодолели фундаментальную схизму территориального распада на феодальные уделы и земли, что, в свою очередь, уже принесло немало бед восточнославянскому племени, однако положение дел усугубили внешние политические факторы, в числе которых оказались враги экономически, политически и религиозно мотивированные. Однако, православный люд, имеющий общее происхождение, самосознание и социокультурные архетипы поведения, вновь воссоединился в пределах одного Отечества.

Таким образом, прекрасно видно, что русские националисты, в некотором роде, воспроизводят идеи свойственные черносотенным теоретикам в начале XX века. Мысль о том, что восточные славянские народы являются единым этносом[111], имеет существенное основание. В результате многих социологических опросов проводимых в той или иной части исторической России[112], большинство респондентов убеждены, что русские, белорусы и украинцы составляют один великий народ, который должен жить в одном Отечестве. Ситуация обостряется тем, что в момент исторического разрыва, государственного разрушения, тотального унижения национального самолюбия, российская политическая элита, совершенно по-предательски, в угоду идее о построении гражданской нации РФ[113], предлагает отказаться от великорусского, малорусского и белорусского единства. Получается, что в очередной раз физическим препятствием для воссоединения единого народа в едином социально-политически оформленном организме выступают границы независимых государств. Для того чтобы закрепить настоящее положение дел, политический класс тех или иных государств разрабатывает смысловые конструкции, которые должны послужить основой в процессе забывания, стирания элементов этнического самосознания. Генерация представлений о том, что российская нация строится по принципу гражданской принадлежности, внедряется в сознание масс. Надо понимать, что подобные формулировки ведут к тому, что признание российской нации, в основании которой лежит принцип гражданственности, автоматически исключает попадание в национальный состав, всех тех русских (не говоря уж о малороссах, белорусах, казаках, русинах и проч.), которые проживают в национальных государствах в Прибалтике, Средней Азии, Европе и Северной Америке. И более того, русским, живущим в РФ, предлагается разделять общегражданские интересы с чеченцами, которые когда-то убивали их детей и внуков. Татары, осетины, армяне и прочие этнические меньшинства, населяющие РФ, прекрасно осознают, что представляют нерусское этническое сообщество. А значит, коллективные интересы этнической общности не всегда могут совпадать. Страшно даже представить, что интересы Рамзана Кадырова, который носит золотую звезду героя РФ, и, скажем, интересы Юрия Буданова, бывшего в прошлом боевым русским офицером, который только недавно освободился из тюремного заключения, в какой-либо сфере пересекаются.

Один из тезисов, который оправдывал войну в Чечне, заключался в том, что вслед за мятежной республикой, стремящейся к независимости, могут последовать и другие субъекты РФ. Исследователи, независимо от политических пристрастий, называют в числе прочих потенциальных сепаратистов республику Татарстан. В свою очередь подобные утверждения лишь подтверждают различность этнических интересов русских и прочих народностей.

Излюбленной темой этнонационалистов является утверждение о том, что русские, по официальным данным переписи[114], составляют абсолютное этническое большинство жителей России, из чего следует, что конституция РФ содержит ложные утверждения относительно многонационального принципа российской народности[115]. Конституция РФ от 12 декабря 1993 года, имеет нарекания не только в стане националистов. Основной, базовый закон государства, фактически был одобрен лишь 32% населения.[116] Более того, в нормативно-правовом акте не существует никаких упоминаний о русской народности. Таким образом, многими правыми политическими силами, особенно после публикации всероссийской переписи населения, которая проходила в 2002 году, русский вопрос видится в качестве ключа к ответу о фундаментальной сущности российской действительности. В соответствии с тем, что русские составляют около 80%[117], националисты предлагают рассматривать процесс национального строительства через этническое основание, что в свою очередь ведет к признанию основополагающий роли русского этнического большинства в общественно-политических и прочих делах. Надо понимать, что, помимо всего, украинцев и белорусов в общей сложности, по данным 2002 года, насчитывается более 3.5%[118]. Подобная статистика еще больше усиливает позиции тех, кто считает, что разделение на  русских, украинцев и белорусов, носит искусственный характер. Таким образом, получается, что этнические русские составляют 83,5%, что является абсолютным большинством. Следовательно, всяческие попытки смешать понятия, провести уравнительную черту между русскими и, скажем, чеченцами, армянами и прочими этническими группами, в конечном итоге приводит к значительным уступкам. Националисты отмечают, что коллективные интересы русского этнического большинства давным-давно разошлись с интересами российского политического истеблишмента.

Одной из тем русского националистического дискурса является рассуждение об этнической принадлежности того или иного члена исполнительной, законодательной, судебной и информационной властей. Этнический состав директоров крупнейших российских промышленно-финансовых групп также находится под серьезным подозрением. Ни для кого не секрет, что в свое время огромное число инородцев (большинство из которых составляли евреи[119]) входили в состав радикальных революционных партий, действующих на территории Российской Империи[120]. Чем все закончилось - общеизвестно. На основании этих и прочих умозаключений националисты делают однозначный вывод о пагубности для российской государственности и русского народа присутствия в контексте социума  еврейского элемента. Такие персонажи как: Березовский, Вексельберг, Фридман, Абрамович, Чубайс и проч. в свое время входили, а некоторые до сих пор вхожи во властные структуры, вызывают в стане националистов определенного рода опасение[121]. Присутствие подобных личностей во власти однажды уже привело к абсолютному фиаско, национальному унижению и поражению во всех внешнеполитических делах. Подавление националистической оппозиции, запрещение ежегодного шествия в рамках «Русского марша» и иные действия власти справедливо наводят на мысли об этнической природе, об этническом сознании политической элиты РФ.

Тотальное игнорирование русского вопроса в обыденности и использование в своих политических интригах националистической парадигмы, как это было в момент личной ссоры В. Путина и Саакашвили, вследствие которой в Москве производились проверки со стороны российских правоохранительных органов бизнеса грузинских предпринимателей, процветающих в РФ. Очевидно, что избранные, эпизодические действия власти в контексте общих решений не могут убедить русских националистов в том, что российский политический класс отстаивает позиции русских людей. Даже за абстрактной формулировкой, суть которой заключается в том, что политическая элита представляет интересы всех россиян, отчетливо виден список приоритетов чиновничьего аппарата.

Особое место в мировоззренческой концепции националистов занимает государственная политика в отношении программы по рассмотрению вопросов, касающихся соотечественников.

«Соотечественники - это граждане Российской Федерации, проживающие за рубежом; выходцы (эмигранты) из России (всех признанных форм ее государственности); лица, состоявшие в гражданстве СССР; а также потомки всех перечисленных групп, за исключением потомков лиц титульных наций иностранных государств[122].

Подобная формулировка отличается обыденной бессмысленностью, так как в список соотечественников попадают все те, кто когда-то являлся гражданами СССР. Русских националистов такой подход устроить явно не может. Так как азербайджанцы, таджики и прочие этнические группы, составляющие в Советском Союзе нацменьшинство, уравниваются в правах с русскими, которые волей судьбы оказались после 1991 года в ином социально-политическом контексте. Очевидно, что представителям российской власти, по каким либо причинам, выгодно применять интернациональный подход в миграционном процессе. По мнению Олега Неменского, за концепцией соотечественников, проживающих за пределами РФ, скрывается удобный способ для привлечения трудовых мигрантов, а не система защиты русской этнической группы в странах СНГ и бывшего СССР[123].

Этнические русские помимо того, что претерпевают нарушение своих прав и свобод в том или ином регионе, также испытывают демографический кризис, который через некоторое время окажет негативное влияние на общую численность этнической группы. Подобное положение дел[124]. Сопоставление объективных математических показателей, из которых следует тенденция падения рождаемости и роста смертности на территории РФ. Однако независимые специалисты утверждают, что подобный процесс распространяется в регионах, где проживает русское, славянское население[125]. Причину подобного положения дел националисты связывают с общей политической и социально-экономической ситуацией, сложившейся в России. Алкоголизм, наркомания, аборты, и проч. факторы являются определяющими в вымирании русского этноса.

Одной из причин возникновения вопроса о самоидентификации русского этнического большинства явилось вооруженное противостояние федеральных сил с одной стороны и сепаратистов с другой стороны в Чеченской республике. Русские националисты, в отличие от российских СМИ, рассматривали военную операция в Чечне, как русско-чеченскую войну[126]. Подобная формулировка обусловлена статистическими данными, которые приводят различного рода исследователи. Так, не вдаваясь в подробности относительно логики рассуждений и в итоги, которые подводят те или иные авторы, стоит обратить внимание лишь на два официальных документа. Перепись населения СССР от 1989 года и перепись населения РФ от 2002 года. Исходя из вышеупомянутых документов следует, что русских, проживающих на территории Чечено-Ингушской АССР насчитывалось около 26%[127]. Примечательно то обстоятельство, что этнические русские в республиках Северного Кавказа  на момент 1989 года составляют от 58 до 85% городского населения[128]. По данным всероссийской переписи населения 2002 года, число русских проживающих на территории Чечни уже составляет всего 3%.[129] Однако, можно предположить, что после распада Чечено-Ингушской АССР, все русское население оказалось в пределах Ингушской республики. Однако, этнически принадлежащих к русскому племени на момент 2002 года в республике Ингушетия проживает всего 4%. Численность русского этноса с 1989-1999 год сократилось на 342,5 тысячи человек[130]. Очевидно, что миграционный отток славянского населения из республик Северного Кавказа является следствием обострения межэтнических отношений и войны в Чечне[131]. Надо отметить, что русские в спешном порядке уезжали не из национального государства, а из субъекта РФ. Таким образом, становится очевидным, что русские, как этническая группа, подвергаются дискриминации не только в регионах, где распространяется юрисдикция национальных, суверенных государств, но и на территории РФ. Понятно, что русские националистические организации не могут оставаться в стороне относительно решения чеченского вопроса. О чечено-русском и о прочих межэтнических конфликтах, которые давным-давно перешли границы возможного и приобрели реальный характер, рассуждают многие аналитики, в числе которых особо стоит отметить: Андрея Савельева, Владимира Махнача, Олега Неменского и многих других.

Важно заметить, что наличие объективного, конкретного врага русскому этническому населению помогает осознать необходимость ускорения процесса самоидентификации.

Ситуация, когда отрицается возможность построения мировоззренческой парадигмы на основании этнического фактора, приводит к тому, что в стихийной форме образуются конфликты на улицах, которые, в свою очередь, могут привести к очень трагичной развязке, финалу, как это случилось в Кондопоге в 2006 году. Вытеснение этнического национализма из сферы политики, из нормативно-правового пространства, приводит лишь к увеличению противоречий на этнической почве, с которыми власть иной раз справиться не в состоянии. Метод убеждения, через тотальное, всестороннее повторение «россияне» отнюдь не приводит к созданию российской нации. Подобный подход Олег Неменский обозначает как наивный инструментализм[132].

Существует исторический прецедент, когда попытка преодоления этнического восприятия национальности была предпринята в Индии. Очевидно, что подобная установка содержала фундаментальные ошибки и соответственно потерпела крах. Согласно мнению В. Махнача, тот же самый сценарий ожидает и российскую нацию[133]. Количественное преобладание русского этнического населения обуславливает то, что нация должна строиться на основании этнического аспекта. Сторонники подобного подхода обзаводятся более качественной аргументацией.

2.4.Гражданский национализм

Идея определять национальность с точки зрения места проживания, подданства (гражданства) того или иного субъекта в рамках современного российского общественно-политического дискурса имеет особое значение. Дело в том, что подобный подход в интерпретации «русского» создает внешнюю притягательность для тех, кто еще не включен в категорию «русский», но очень желает попасть в область сего измерения. Надо учитывать ситуацию, когда после распада СССР многие люди, для кого содержание «большая Родина», по большей части, ассоциировалась с Россией, оказались в ином социально-политическом контексте. И в данном случае, совершенно не важно, к какой этнической, конфессиональной группе принадлежит тот или иной человек. Актуальным в подобной истории становится абстрактное желание конкретного лица стать россиянином, русским (в зависимости от доминантного толкования значения), принося пользу РФ. При всем при этом человеку не вменяется отказ от свободы самоопределения. Он может остаться в рамках исламского, иудейского, христианского и проч. религиозно-культурного пространства, которое связано социально-политическими (гражданскими) правами и обязанностями. В таком случае нация понимается в либерально-демократической парадигме. «Национальная общность, именуемая «русские», представляет собой, таким образом, гражданскую общность. Предикат «русский» должен быть применим к любому россиянину в качестве нейтрального обозначения его гражданства. Все культурно-этнические, языковые, конфессиональные и прочие характеристики выносятся при этом за скобки»[134]. При всем этом политолог В. Малахов, опираясь на знания отечественной исторической реальности, предлагает более глубоко рассматривать смысловое значение «русская нация». Проживание того или иного человека под юрисдикцией того или иного государства не является определяющим. «Русская нация включает в себя, наряду с гражданами России, миллионы людей, живущих за ее пределами, в том числе эмигрантов и их потомков, рассеянных по всему миру. Стало быть, русская нация есть сообщество людей, связанных единством языка и с осознанием на его основе великой культуры»[135]. Очевидно, что в данной интерпретации «русскости» включается этнический фактор. Подобные рассуждения в очередной раз подтверждают размытость и отсутствие твердых идеологических рамок в националистической среде. Отсюда возникает серьезная проблема в области классификации русского национализма, о которой шла речь во введении данной работы. Ряд тезисов, положений могут совпадать с одним из пунктов, а в некоторых случаях плавно переходить из одного в другой.

Когда разговор заходит об определении «русскости» с точки зрения принадлежности того или иного человека к определенной государственности, то фактически речь может вестись на основании исторических прецедентов. Мир, на сегодняшний день, знаком с двумя формами историко-политического оформления нации. Условно их можно обозначить как: 1) «Имперский», 2) «Гражданский». Обе формулировки носят весьма условный и вполне собирательный характер. В том и другом случае снимается биологический (расовый) и, частично, этнический (культурно-исторический) аспекты. Дело в том, что в «Гражданском» принципе организации фундаментальных политических постулатов теряются традиционные формы идентификации, они вытесняются качественно иной системообразующей парадигмой, которая смогла образоваться в эпоху «Нового времени». Но, о «гражданском» подходе речь пойдет чуть ниже, так как в контексте российской политической истории тема империи имеет более развернутое, конкретное осмысление и практическое применение.

Российская модель имперского строительства в некотором роде напоминает римский, византийский и французский образец. Общественно-политическая система имеет характер открытости для включения в свой состав новых субъектов, а также в политической традиции заложены основы  лояльности относительно образа жизни, вероисповедания. Хотя, в данном случае бывают исключения. Так, например, политическая элита Российской империи, осознавая действия имперского инстинкта (самосохранение через расширение), не забывала и о защите тел и душ, находящихся под юрисдикцией Его Величества. Одной из причин войны на северном Кавказе и завоевания Крымского ханства послужило неприятие российскими властями варварских набегов на мирное население со стороны диких, абсолютно враждебных народностей. Важно отметить, что важной стороной карательных вылазок варваров являлся захват людей, с целью их продажи. Фактически речь идет о рабовладении и работорговле, где люди являются объектом товарных отношений. В Московии в XVII в., существовала даже такая подать, как «ордынские деньги», которая шла на выкуп уведенных в рабство[136]. Сохранить, а тем более закрывать глаза на столь зверскую традицию, власти просто-напросто не могли. И после усмирения и завоевания беспокойных общностей, некоторые стороны обычной повседневности претерпели некоторые изменения, в силу запрета работорговли отпала большая статья доходов и ушла в небытие бандитская деятельность, в которой, по всей видимости, на генетическом уровне нуждались многие. Но, как показало время, «страдать» от запретов пришлось не долго. Некоторые народности РФ и бывшего СССР, услышав зов природы, принялись за старый промысел – работорговлю и бандитизм. [Прим. ред. ВС: Работорговля и бандитизм среди народов Кавказа имеют древнюю традицию. Читайте: Э.В. Эриксон. «Об убийствах и разбоях на Кавказе»] Доказательством наклонности инородцев к криминалу могут служить официальные статистические данные МВД РФ. Не прибегая сейчас (об этом пойдет речь чуть ниже) к цифровой  апелляции, стоит взять в рассмотрение регион, который в советское время именовался как Чечено-Ингушская АССР. Бойня и разрывы снарядов там даже сегодня являются нормой. Рабовладение, преступность в целом, за годы правления Б.Н. Ельцина и В.В. Путина приобрела угрожающие масштабы. Руководство региона, по официальным источникам информации в Кремле, проявляет сепаратизм по отношению к федеральным властям с целью отсоединения от РФ. Таким образом, власти Чеченской республики в свое время проделывали попытки уйти из зоны влияния Москвы и получить иной правовой статус в международном праве – независимого, суверенного государства. Проще говоря, чеченская элита желала отсоединиться от РФ, как это сделали когда-то 14 республик бывшего Советского Союза. Важным в данной истории является то, что методы, избранные легитимной властью Чечни в борьбе за независимость, оказались настолько жестокими, что некоторые решения и спонтанные действия чеченцев привели к возникновению такого феномена, как геноцид в отношении русского и христианского населения. Но, об осмыслении действительных масштабов чечено-русского межэтнического конфликта, разговор уже шел выше.

Возвращаясь к теме «имперской» организации общественного порядка, надо сказать, что Россия имеет огромный опыт в подобном вопросе. «Уже предки современных русских, украинцев и белорусов – древнерусский народ – были ярко выраженным имперским народом»[137]. По мнению Андрея Буровского,  Киевская Русь сложилась как типичное имперское политическое образование, где основным признаком выступало фактическое присутствие, включенность в общественно-политическое пространство разных племен, в числе которых были: славянские, финно-угорские, балтские, тюркские народности (языковые группы).[138] Историк Владимир Махнач утверждает, что русские осознают себя имперским народом уже в XV веке, после падения Византийской империи. Он много пишет о религиозном факторе и геополитической опасности, объективно существующей и выраженной в символическом кольце врагов с Запада и Востока[139]. «Русь, - пишет Владимир Махнач, - смогла стать единственным государством в мировой истории, включившим в орбиту своего культурного влияния кочевников и полукочевников. Подобными успехами не могли похвастаться ни римляне, ни византийцы»[140]. Таким образом, русские включают в зону своего социокультурного, правового влияния на протяжении длительного времени множество различного рода общностей. Как правило, вхождение в состав империи основывалось на добровольном пожелании политической элиты, народа.

Официальное название - империя, Россия обрела в 1721 году, но, по мнению ряда историков, петербургский период Отечественной государственности является, всего на всего, продолжением, фактическим нормативным закреплением предыдущих реалий. Империя возникает в XV в. и ее авторами выступают уже не славяне и русы, а русские. Отечественный культуролог В. Махнач отслеживает хронологическую цепочку событий в рамках классической политологической модели «друг-враг». Он, в своих многочисленных работах и выступлениях, наглядно показывает, как чужие становятся своими в момент расширения условных границ империи. Так половцы в XI веке именовались как «свои поганые» (в смысле «свои язычники»), но уже в XII веке половцы становятся просто «своими», так как среди данного племени появляется все больше христиан[141]. Точно так же, под понятие «наши» попадают и другие племена, общности и этносы. Чуваши, татары, калмыки и проч. этнические группы в разное историческое время наделяются неофициальным, но принципиально важным политическим статусом – «наши» (друзья). Так немецкий мыслитель Карл Шмитт видит в парадигме противоречия «друг – враг» фундаментальное основание политического. Узловые, базовые принципы в строительстве внешней и внутренней политики заложены в понимании связки «свои – чужие». От того, как правильно и в какой последовательности будет расставлен акцент дружественности и враждебности по отношении к определенному институциональному оформлению государственности, с одной стороны, или власти (имеется в виду степень внутренней гармонии) с другой стороны, будет зависеть жизнеспособность и продуктивность социального организма.

Разделение на лагерь «наших» и тех, кто составляет лагерь «не наших» - давняя традиция. В российской истории вхождение в сообщество «своих» и сообщество «чужих», как правило, определяла политическая элита. «Нашими», прежде всего, являются, конечно, русские. Но, при всем при этом, территориальную целостность империи составляли области, где проживали автохтонные или пришлые народности, которые ощущали себя совсем не русскими, а иными. Инородцы являлись неотъемлемой частью империи, они дополняли ее самобытным содержанием и без учета их участия в общественно-политической жизни государства историческое знание окажется искаженным. И, в тоже время, среди русских встречались люди с бунтарским духом и преступными наклонностями. Таким образом, возникла проблема критериев. Необходимо было провести однозначную черту между «нашими» и не «нашими».

Здесь, конечно, в данном подходе, признанным авторитетом является русский царь Петр Алексеевич Романов (Петр I). Отечественный историк, политолог Кара-Мурза А.А. в своей работе «Россия в треугольнике. Этнократия - империя – нация», рассуждая об узловых, фундаментальных основах имперского типа государства, затрагивает онтологическую тему сущности термина – «русский». Он утверждает, что «имперская доминанта воспроизводства российского социума заключалась в том, что «русские» стали идентифицироваться в первую очередь как подданные русского государства. В этом смысле даже наименование «россияне» (как и само пришедшее при Петре на смену Руси понятие Россия) возникло не столько как этап на пути становления «нации», а скорее как терминологическое оформление принципа надэтнического имперского подданства»[142]. Автор, таким образом, пытается продемонстрировать универсальный, надэтнический тип общественно-политических отношений, который провозгласил русский самодержец. Надо понимать, что Алексей Кара-Мурза, в контексте своих размышлений, отстаивает позицию, суть которой, в конечном итоге, сводится к тому, что «русским» следует именовать всех людей, кто является подданным или гражданином (в зависимости от исторических и политических реалий) России. Термины «русский» и «россиянин» в вышеизложенном контексте оказываются тождественными. И та данность, что слово «русский» в лингвистическом обороте некоторых одаренных лексическим багажом исследователей, может быть удачно заменено на «россиянин», совсем не случайно. Дело в том, что с давних пор российское государство, его генезис и политическое, социально-экономическое, религиозно-культурное содержание принято отождествлять с русским народом, которому рядом теоретиков, совершенно справедливо, приписывается титул государственно-образующей общности. Поэтому, если какой-нибудь субъект или целая группа волею судеб окажется в рамках российского территориального ареала, политической системы отношений, то в подобных случаях «его» или «их», возможно, условно назвать именем титульной народности. При этом надо понимать, что постоянное повторение шаблонных терминов в конечном итоге может привести к забвению изначальных смыслов, обстоятельств и условностей, что приведет к полной коллективной амнезии.

Термин «россияне» - производное от византийского слова «Россия»[143] - прочно вошёл в публичный лексический оборот в период правления Б.Н. Ельцина. Хотя, надо отметить, что узловые, фундаментальные переплетения, которые способствовали созданию термина «россиянин» проявляются в историографическом произведении Николая Михайловича Карамзина[144]. Первым же, кто наделил социально-политическим смыслом данный термин, был русский царь Петр I[145]. Это случилось еще за 50 лет до рождения историка Карамзина. Однако категория «россиянин» возвратилась в русский политический словарь в период постраспада Советского Союза. «Россиянами» именовали всех тех, кто проживает на территории РСФСР, а после изъятия из обращения паспортов СССР и замены их на новые, «россиянами» становятся граждане Российской Федерации. Владимир Владимирович Путин, как приемник политического курса Б.Н. Ельцина в своих политических речах, обращениях так же широко использует термин «россиянин». Прежде чем попытаться описать фундаментальный политический смысл, который скрывается за данной категорией, надо понять и определить к какой политической традиции он относится.

«Россиянин», в контексте либерально-демократического осмысления действительности, является синонимом термина русский, хотя и исходит из иного лингвистического значения. Название «Россия», имеет византийское происхождение, которое стало использоваться русскими. Надо понять, что русский и Россия имеют разное филологическое, историческое происхождение.

Представителями российского гражданского национализма являются: В. Тишков, С. Кара-Мурза, С. Чешко, С. Маркедонов и многие другие. По сути дела, авторы, стоящие на позициях гражданского национализма не изобретают то, что обычно называют инновационным. Нет, подобные исследователи прекрасно образованы и хорошо знакомы с историческим опытом Запада, где, собственно говоря, и зародились представления о национальном и о гражданском. Отечественные мыслители пытаются систематизировать зарубежный опыт национального строительства и спроецировать, максимально адаптировав некоторые существенные нестыковки, на «российскую почву». Ряд исследователей справедливо полагают, что основной проблемой закрепления основ гражданственности, как в умах, так и в нормативно-правовых актах, является этнический национализм, который выступает в виде альтернативы национализму гражданскому[146]. Очевидно, что представители того или иного типа национализма рассматривают друг друга в качестве идейных оппонентов, а поэтому апология собственных взглядов обрастает качественной и количественной аргументацией. Отличить одних от других не особая проблема. Дело в том, что теоретики того или иного типа национализма в своих научных, публицистических трудах и в разговорах используют разные лексические термины, которые как правило противопоставляются категориям оппонента. Одним из таких примеров является термин  российский, который употребляется с окраской противоположности  русскому. За гражданским проектом закрепляется понятие «российский», за этнонационалистическим – «русский». «Фактически, это противостояние можно рассматривать как противопоставление «российского», как связанного с государственностью РФ и «русского» как уходящего в далёкое прошлое этнического показателя»[147]. Важно отметить, что в данном случае речь идет не о противопоставлении националистической идеологии и нацизма, а о мировоззренческом противоборстве двух видов национализма.

Сторонники гражданского национализма основной целью своей деятельности ставят построение гражданского общества, с которым связано продолжение курса тотальной демократизации общественно-политической системы. Демократическая организация политических институтов власти, свободная рыночная экономика, независимая судебная информационная система, индивидуальная инициативность – все это и многое другое предполагает видоизменение российской политической культуры, которая станет залогом, фундаментом гражданственности. Вытеснение из политической сферы парадигмы этнонационализма является, в рамках современного политического момента, определяющим в судьбе РФ, ее территориальной целостности и стабильности в социально-экономическом развитии. Надо понимать, что, в некотором роде, подобная позиция складывается в рамках либерально-демократической политической традиции. Представители этнического национализма довольно часто в своих выступлениях отождествляют сторонников гражданского национального строительства с представителями классической либеральной идеологии. Однако, тезисы этнонационалистов, их идейным оппонентам напоминают эпизодическое воспроизводство доктринально оформленной национал-социалистической мысли в Германии[148].

Валерий Тишков утверждает, что такие понятия как российский народ, российская нация, россияне совсем не предполагают полного отрицания фактического существования русского, татарского, осетинского, якутского и других народов, которые проживают на территории РФ[149].

Исследователь пытается донести до общественности мысль о том, что русские или чеченские этнические группы не должны использовать в процессе самоопределения, негативные основания - отрицания российского, гражданского. Наоборот, надо признать на государственном уровне справедливость и неизбежность появления двойной идентичности (русской и российской, татарской и российской, ингушской и российской и т.д.).[150]

Проводниками в построении гражданского национализма исследователь С. Кара-Мурза, считает отечественных интеллектуалов. «Главной опорой гражданского национализма в России служат большие, массивные группы образованного («модернизированного») населения, армированные большими блоками профессиональной интеллигенции, в том числе научно-технической».[151]

Этнические националисты, критикуют факт применения либерально-демократического подхода, который для построения законченной логической формы своей теоретической конструкции используют представители гражданского национализма. Этнонационалисты отмечают, что спрос на гражданскую идентичность, возникает от тех жителей РФ, которые не уверены в своем природном происхождении, в своей социокультурной принадлежности[152].

Сторонники либерального типа национализма, довольно часто ссылаются на пример тех государств, которые когда-то функционировали как империи, а теперь преобразовались в национальные государства, включив в состав граждан всех желающих. Одним из классических примеров таких государств является Франция. Франция, вследствие целого комплекса причин и оснований, в конечном итоге смогла преодолеть имперское прошлое, трансформировавшись в республику. Несмотря на всю сложность исторического и политического пути, Франция сохранила представления о сути строительства империи и сумела содержательно наполнить и видоизменить старые подходы новыми – гражданскими принципами. Однако события осени 2006 года, когда мигранты, потомки мигрантов устроили уличные боевые действия на улицах французских городов, в стане русских националистов вызывают определенного рода сомнения относительно идеализации романского типа регуляции расовых и межэтнических отношений в рамках одного институционально оформленного организма.

Выводы:

1)Отрицательная смысловая нагрузка относительно восприятия общественностью националистической парадигмы, обусловлена неверной, однобокой интерпретацией историко-политического значения черносотенных организаций в начале ХХ века. Русские националисты, так же как и православно-монархические движения Российской империи, оказались объектом информационной агрессии, произведенной со стороны политических оппонентов. Советская историография окончательно блокировала всякую возможность для реабилитации в общественных глазах правой политической доктрины. Однако, за последние годы такие исследователи как: Степанов С.,[153] Кожинов В.,[154] Острецов В.,[155] Лебедев С.[156] и многие другие авторы, доказали несостоятельность некоторых фундаментальных аспектов критической позиции.

2)Основные идейные принципы биологического национализма совпадают с представлениями большинства этнических групп, проживающих на территории РФ. Во многом под «этничностью» принято понимать, прежде всего, кровный фактор. Отсюда возникает несоответствие российского националистического дискурса с Западным, где биологическое начало потеряло свою актуальность.

3)Нахождение в состоянии нелегальности националистической парадигмы приводит к тому, что возникают организованные группы, которые  стоят на позициях радикализма. Так, позитивная сущность националистической, описательной антропологической мысли, в конечном итоге, оказывается монополизированной представителями крайнего, нацистского толка, предпочитающими вольно трактовать те или иные факты.

4)Этнонационалисты не представляют собой монолитного, системного идейно-политического движения. Очевидно, что существует 3 направления этнического национализма.

5)Во многом неочерносотенцы, традиционалисты и даже коммунопатриоты повторяют тезисы, которые когда-то были характерны для черносотенных организаций. Сильная, центральная государственная власть; тотальный контроль над духовной сферой общества; антизападничество и т.д. Все эти и многие другие похожие тезисы, оглашенные в царской России православно-монархическими организациями в начале XX века, сегодня приобретают новую значимость.

6)Националисты, выстраивающие свои доктринально оформленные политические учения на принципах этничности, оперируют, прежде всего, объективными статистическими данными. Дело в том, что представители националистической идеологии, в построениях своих умозаключений, довольно часто ссылаются на данные всероссийской переписи населения от 2002 года.

Заключение.

Националистическая идеология в современной российской политической действительности, не смотря на то, что существует целый ряд исследователей занимающих апологические позиции в отношении правого политического позиционирования, все равно, в глазах масс остается в области маргинальной мировоззренческой концепции. Однако в данной работе было ясно и совершенно наглядно продемонстрировано то обстоятельство, что подобное отношение абсолютно несправедливо и основывается на шаблонных, устаревших представлениях, использование которых выгодно действующему политическому режиму, правящему политическому классу.

Очевидно, что тенденция негативного значения термина  национализм, обретает смысл в определенном историко-политическом контексте, который имеет глубокие корни, уходя в далекое, дореволюционное прошлое. В исследовании приводились факты, относительно восприятия черносотенных организаций Российской империи в начале XX века, чья идеология фрагментарно, в эпизодической форме была воспроизведена неочерносотенными организациями. Советская историография укрепила несодержательную, критическую точку зрения относительно православно-монархических организаций. По сути дела, русским националистам после распада СССР СМИ стали причислять все те грехи, которые когда-то непременно приписывали Черной Сотне. Более того, националистам вменялось в вину то, что они являются проводниками тезисов гитлеризма и нацизма. Таким образом, в общественном, массовом представлении господствующая позиция заключалась в тождестве национализма и нацизма. На самом деле, подобная упрощенность, логика в рамках примитивного шаблонного, однозначного смыслового рядя, оказалась безосновательной. Как было показано в данной работе, русский националистический дискурс неоднозначен и многогранен. Он как минимум протекает в трех совершенно разных ипостасях и в рамках трех политических традиций. Ряд исследователей склонны полагать, что в современности существуют разновидности, три подхода, относительно интерпретации реальности и исторического наследия через призму национализма. Русский национализм, согласно утверждениям большинства авторов следует рассматривать в следующих формах: 1)Биологический национализм 2)Этнический национализм 3)Гражданский национализм.

Очевидно, что биологический национализм, в конечном счете, сводится к нацизму. Однако, как было продемонстрировано выше, нацизм имеет две стороны – позитивную и негативную. Представители крайнего национализма, безусловно, могут быть заподозрены прогрессивной общественность в склонности к немецкому национал-социализму. И, тем не менее, важно заметить, что русский антропологический национализм выстраивает свои идеологические представления, базируясь на принципах свойственных восточнославянским народам. До сих пор многочисленные российские этнические группы в процессе самоидентификации определяют свою принадлежность к тому или народу, основываясь на принципе «крови»[157]. Важно заметить, что в первой главе данного исследования было отмечено, что мировоззренческие аспекты, произведенные представителями биологического национализма после 1945 года, на Западе, были полностью вытеснены из общенаучного и, тем более, политического дискурса. На самом деле, пространство исторической России[158], единственное в Европейской части света, где актуализация антропологического подхода в изучении социально-политической сферы не утрачено. Одним из барьеров, которые не позволяют осуществить в действительности проект биологического национализма, является фактическая, действующая коллективная память о второй мировой войне, где пламенные сторонники расовой теории, оказывались во вражеском окопе.

Что касается этнического русского национализма, то во многом он вобрал в себя идеи, свойственные русским правым традиционалистам начала ХХ века. Представители этнической формы национализма справедливо отмечают, что русские как этническое большинство должны обрести новый статус, имеющий политическое значение. Предпосылкой для появления феномена этнонационализма выступает системная цепь фундаментальных аспектов, составляющих причинно-следственную связь.

Проект гражданского национализма целиком и полностью основывается на либерально-демократической традиции. Сильной стороной данного направления является апелляция тезисами относительно исторического прошлого России. Имперское прошлое, в рассуждениях авторов, придерживающихся позиции гражданственности, ставится во главе угла. Основные, базовые постулаты данного типа национализма выстраиваются с оглядкой на опыт Запада. Надо полагать, что слабость подобного подхода заключается в том, что этническое большинство, которое составляют русские, на самом деле, не обязано и совсем не должно идти на уступки национальным меньшинствам.

В исследовании, помимо всего прочего, удалось наглядно продемонстрировать отличительные черты в области теоретического осмысления реальности того или иного типа националистической доктрины и производный от нее методологический подход достижения цели. В данной научной работе удалось выстроить связку между рядом различных групп, фактов и явлений, которые, казалось бы, имеют фундаментально отличительный генезис и онтологическое основание. Но, тем не менее, в общем виде, удалось реконструировать целостную картину в русском правом националистическом лагере. Обрели ясность, а в некоторых случаях несколько иное смысловое значение такие категории как – «этнос», «нация», «русский» и проч.

Список литературы.

Документы.

Скачать PDF бесплатно!

Внимание!Мнение автора сайта не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов!

наверх