Владимир Борисович Авдеев. Некролог

Юрген Граф

ПОКОЙСЯ С МИРОМ

Некролог выдающемуся ученому и хорошему другу: Владимир Борисович Авдеев, 24 марта 1962 г. – 5 декабря 2020 г.

С болью и потрясением я узнал, что 5 декабря этого года в возрасте всего 58 лет скончался Владимир Борисович Авдеев. В течение почти пятнадцати лет моей жизни в эмиграции в Москве он был для меня своего рода точкой опоры; он был верным и надежным другом и одним из самых милых и дружелюбных людей, которых я когда-либо встречал.

Наша первая встреча произошла в 2001 году. Через него я познакомился с двумя другими людьми с большим авторитетом: историком Анатолием Ивановым и специалистом по Испании Павлом Тулаевым, с которыми Авдеев долгие годы издавал амбициозный правый интеллектуальный журнал «Атеней». Авдеев считал себя «язычником», но всегда относился ко мне как христианину с большим уважением. Наша дружба – живое свидетельство того, что люди с разными мировоззрениями могут понимать и уважать друг друга, когда с обеих сторон есть добрая воля.

В 1985 году Владимир Авдеев получил диплом инженера-электромеханика Московского энергетического института. После службы в армии, которую он закончил в звании старшего лейтенанта ВВС, он все чаще обращался к теме, которая еще раньше привлекала его: биологические и ментальные различия между различными расами людей. Этот вопрос отнюдь не был табу в марксистском СССР, как можно было бы ошибочно предположить. Еще в 1932 году немецкий расовый исследователь Фриц Ленц в одной из своих книг процитировал не менее 34 советских источников, что, кстати, не помешало ему стать одним из самых уважаемых ученых Третьего рейха.

Основным трудом Владимира Авдеева была, несомненно, его эпохальная книга «Расология», которая впервые появилась в 2005 году, пользовалась большим успехом и выдержала несколько переизданий без каких-либо значительных препон со стороны государства. К сожалению, эта важная работа все еще ожидает перевода на немецкий язык (англоязычное издание было опубликовано под названием Raciology: the Science of the Hereditary Traits of Peoples с предисловием профессора Кевина Макдональда.

Помимо своей собственной научной работы, Авдеев также заслужил уважение переводами и публикациями многочисленных трудов западноевропейских расовых исследователей различных национальностей. Он все время подчеркивал, что он хоть и русский националист, но не шовинист; он был твердым противником панславизма.

Любой, кто знал Владимира Борисовича лично, конечно же, будет вспоминать его не только как автора научных трудов, но и как очень приятного человека, с которым с радостью можно было поднять бокал – за которым обычно следовали еще несколько – и с которым можно было отлично побеседовать и развлечься. Он был прямой противоположностью «проповедника ненависти», каковым пытались его представить некоторые ханжеские и фанатичные оппоненты: ненависть и неприязнь к другим расам были ему совершенно чужды.

Ушел из жизни выдающийся человек. Его не забудут.

Перевод с немецкого, 2020 г.

Светлана Удалова

24 марта 1962 – 5 декабря 2020

Владимир Авдеев: какое счастье, что он жил среди нас!

Двадцать лет назад в издательство пришёл молодой, красивый, высокий человек с предложением издать серию книг под названием «Библиотека расовой мысли». Это был Владимир Борисович Авдеев. Тема, скажу прямо, была неожиданной и неоднозначной для нашего издательства. Беседа с Владимиром Борисовичем впечатлила меня основательностью подхода к этой теме, глубиной суждений, содержательностью и его правильной речью. Новое, конечно же, привлекает издателя, позволяет стать участником интересного исследования. Я согласилась на издание этой серии, правда, при одном условии – никакой политики, только научно-аналитический подход.

Все эти годы мы были одной командой. Владимир Борисович стал председателем сформированной редколлегии серии. За 20 лет была издана 21 уникальная книга. Некоторые книги выходили в двух изданиях. Стоит перечислить эти книги, чтобы отдать должное Владимиру Борисовичу как писателю, научному редактору, составителю:

Расовый смысл русской идеи. Выпуск 1 и 2.
Людвиг Вольтман. Политическая антропология.
Ганс Ф.К. Гюнтер. Избранные работы по расологии (1-е и 2-е изд.).
Философия вождизма. Хрестоматия по вождеведению.
В.Б. Авдеев. История английской расологии. Критическое исследование.
В.Б. Авдеев. Расология. Наука о наследственных качествах людей (1-е и 2-е изд.).
В.Б. Авдеев. Метафизическая антропология.
Савельев А.Н. Образ врага. Расология и политическая антропология.
Русская евгеника. Сборник оригинальных работ русских учёных (хрестоматия).
Ганс Ф.К. Гюнтер. Родоведение. Наука о семье.
Карл Штрац. Расовая женская красота (1-е и 2-е изд.)
Клаусс Л.Ф. Раса и душа. Практическая психоантропология.
Раса и мировоззрение.
Крживицкий Людвик. Антропология и психические расы.
Плосс Герман Генрих. Женщина в естествоведении и народоведении.
Роджер Пирсон. Проблемы расы в современной науке
Сейс А.Г. Расы Ветхого Завета.
Стоддард Лотроп. Бунт против цивилизации.
Тэйлор Джаред. Лицом к лицу с расой.
Феликс фон Лушан. Народы, расы и языки.
Шейдт Вальтер. Всеобщая расология.

Пройденный нашей командой путь был очень активным, интересным, но сопровождался преградами и испытаниями. Противодействие было сильным и довольно длительным и со стороны прессы, и со стороны спецслужб. Я думаю, что это сказалось на здоровье Владимира Борисовича. Вокруг него было много фанатов его творчества и его яркой личности. Его книги получили признание и за рубежом. Главная книга серии «Расология» была издана на английском языке. В международном рейтинге расологов мира Владимир Борисович входил в тройку. Он переписывался с учёными из разных стран, он владел современной актуальной научной информацией, и это позволяло ему быть в авангарде.

Владимир Борисович был интеллектуалом, хорошо разбирался в искусстве, литературе, философии. Его афористичные высказывания цитировались его соратниками. Он был прекрасным оратором, его острый ум поражал всех нас, работавших и общавшихся с ним.

Он ушёл, но он остался – яркий, харизматичный, выдающийся публицист, писатель и мыслитель, при жизни ставший классиком.

Светлая память!

С.Н. Удалова,
директор издательства «Белые альвы»

Андрей Савельев

Памяти Владимира Авдеева

Умер Владимир Борисович Авдеев, давний мой друг и человек, с которым мы осуществили несколько проектов, знакомы были примерно с 1995 года. В 1999 году мы совместно с ним выпустили сборник «Расовый смысл русской идеи», первый выпуск. Потом он был переиздан еще одним тиражом в издательстве «Белые альвы». Потом второй сборник выпустили. Владимир Борисович выпустил также в тот же период в начале 2000-х или в середине 2000-х сборник «Русская расовая мысль до 1917 года».

И, казалось, что вот этот интеллектуальный всплеск приведет к каким-то дальнейшим результатам, тем более, что Владимир Борисович продолжал выступать как книгоиздатель, выпускать книги, которые никогда на русском языке не издавались, как современных авторов зарубежных, так и тех авторов, которые издавались в начале 20 века, забытые авторы. Фактически он вернул в антропологию ее основателей.

Официальные антропологи отнеслись к этому с ненавистью, потому что они не читали всей этой литературы, даже не знали о ее существовании, но соответственно и антропология находилась в состоянии плачевном.

Но 2000-е годы закончились, и 2010-е годы, которые истекли вот сейчас, истекают, были периодом стагнации и, прежде всего, проблема состояла в том, что отсутствовал спрос на антропологию, хотя у нас специалистов-антропологов таких доморощенных появилось очень много, и слово гаплогруппа стало очень популярно, хотя оно не из антропологии, но вот доморощенные антропологи стали одновременно доморощенными генетиками, ничего в этом деле не соображая, даже не постаравшись прочесть какие-то книги или проконсультироваться со специалистами. Ну, у нас все теперь готовы рассуждать о расовых типах, о R1A1 и т. д., и т. д.

Владимир Борисович настоящим ученым был, и поэтому он сторонился от этой публики, вот этой невежественной прослойки, которая никакой пользы кроме вреда не несет, т.е. она не распространяет знания, не потребляет знания, а читает только заголовки, заголовки, может быть какие-то отдельные выводы. В общем, вся наша интеллектуальная деятельность, можно сказать без тиражирования, пошла впустую, заказчика не образовалось, потребителя этой продукции, и русская расовая антропология, которая возродилась усилиями Владимира Борисовича и, частично, моими, не получила продолжения. В настоящее время ее нет. И с уходом Владимира Авдеева можно сказать, что здесь поставлена если не жирная точка, но точка с запятой с многоточием видимо на длинную паузу.

Наука Российской Федерации фактически уничтожена, ее нет. Все это официальное отребье, вроде там Шнирельмана или там Тишкова, из рассадника русофобии и лженауки, конечно, не имеет никакого отношения ни к антропологии, ни к науке вообще. Вот этот упомянутой мной дурной человек, он пытался организовать травлю Владимира Авдеева, но Владимир Борисович со свойственной ему иронией, только взглянул в эту сторону и проигнорировал просто вот этих подонков, которые там писали письма, подписывали какие-то там, кото-то бегал, собирал эти подписи, в журнале «Природа», там опубликовали пасквиль, совершенно непотребный. Вот, потом Шнирельман тоже публиковал целый сборник, там издал с поношениями, совершенно нелепейшими. Ну, естественно, еврейская Википедия опубликовала весь этот бред и в биографии Владимира Борисовича, и в моей биографии, вот эти гаденыши продолжают существовать, а Владимир Борисович ушел от нас.

И я думаю, что уходит целое поколение. Вообще, если интеллектуалы не нужны на Земле, их забирают на Небо. И я вижу, как ушел Владимир Махнач, ушел Сергей Пыхтин, ушел Петр Хомяков, но и многие другие из тех, кого я лично почитаю за высоких интеллектуалов, за мудрецов покинули сей мир и как другим, в том числе и мне, такой намек, что, в общем, пора собираться, здесь земная миссия закончена. По крайней мере, для Владимира Борисовича она точно, точно закончилась. Россия избавляется от своего интеллекта. В 90-ом году люди уезжали за рубеж, а те, кто не захотел уехать, те помирают сейчас. Никакой замены нет, никакой.

Ничего, даже рядом с тем, что появлялось, там в начале 90-ых годов, в конце 80-ых, когда открылась возможность читать книги. Владимир Борисович тем уникален, что он читал книги на иностранных языках. сам он не был профессиональным переводчиком, поэтому заказывал переводы, но с авторами книг зарубежными он общался на английском языке. У него был этот дар свободного владения разговорным английским языком. Он использовал его в переписке и в личном общении, поэтому это был человек мирового масштаба, не локального. И, действительно, среди его знакомых – высокие интеллектуалы, американские, европейские и российские тоже, но здесь, в основном, те, кто считается интеллектуалами, являются таковыми только по бумажке, по мандату, который там выписывается либо в виде ученых степеней, либо в виде дипломов об окончании каких-то вузов, но реально интеллекта-то нет. Он обмелел, и от него мало чего осталось.

Вот, я Владимира Борисовича помню такого жизнелюба. Последние годы мы мало общались, он реально тяжело болел, у него была тяжелая форма диабета. Он как-то пытался с ней справляться. Я ездил к нему в больницу, когда он был в тяжелом состоянии, но все-равно он был бодр, жизнелюбив, оптимистичен, у него всегда было много планов. Но, в последние годы, в связи с обострением болезни, мы с ним практически не общались. И сейчас говорят, что он от этого ковидобесия умер. Конечно, именно от него он умер, только не от болезни, а от того, что перестали лечить другие болезни. Конечно, там официоз такой «от последствий ковида». Никакого ковида там и рядом не было. Вот от той болезни он умер, которую он и болел. Причина смерти – болезнь плюс отсутствие надлежащего медицинского обеспечения, которого больше теперь нет. И плюс – вот такое мистическое совпадение, что коль скоро вы не являетесь его читателями и почитателями, коль скоро среди того населения, которое по недоразумению все еще считается народом, нет запроса на интеллект такого уровня, если во власти нет запроса среди руководителей науки, нет запроса на все это, то, конечно, интеллектуалы будут уходить. И с чем, задумайтесь, с чем вы останетесь, с чем вы останетесь? Вы останетесь вот с недоносками типа Грефа, и вот он тут сейчас с Путиным повстречался, как был недоноском, так и остался.

Уходят ученые настоящие, настоящие мыслители, настоящие мыслители, и Владимир Борисович таковым и был. Его книга, к которой я писал предисловие «Расология», основная его книга, которая принадлежит его перу, а он издал очень много литературы на русском языке других авторов, т.е. заботился не о прославлении самого себя, а о том, чтобы создать целый пласт научной литературы. Он с этой задачей справился. Вот, книга «Расология» была признана экстремистской, запрещена и в каком-то смысле параллели у нас с ним есть. Он является технарем по образовании, я тоже. Потом мы оба сменили профессию. В начале 90-ых годов он стал писателем, его первые два романа были успешны и довольно многотиражны. Потом его шатнуло в языческую общину, потом, ну, сейчас продолжают писать, что он там, в этой общине. Нет, он сторонился людей глупых и у него не было в отличие от всех остальных, буквально всех, так называемых язычников, никакой ненависти к православию. Он, конечно, не был верующим православным человеком, но он с большим пиететом отзывался о русских государях, о русских православных мыслителях, православных ученых. И мы с ним, он как бы формально причисляемый к язычникам, и я не формально, а реально причисляемый к русской православной церкви, находили с ним всегда общий язык, и общение наше было высокоинтеллектуальное, но не было на уровне, который нам предлагает современная действительность – перебранок, перепалок, оскорблений. И Владимир Борисович был вне этого, вне этого. Он не занимался политикой, в том числе и по этой причине. Он ждал и надеялся, что будет некий заказ на его умение, на его способности, на его знания.

Но этот заказ так и не сформировался. Я старался его поддерживать, как только мог. Я в таком же положении, как и он – заказа нет. Заказа нет. Да, мои книжки потихоньку расходятся ничтожными экземплярами. Вот еще раз подчеркну, что Владимир Борисович очень не любил вот эту публику, которая хотела, вот, как и профессора Хомякова, хотели сделать там своего гуру. Ну, извините, это всякое отребье, которое, маргинальщина такая, которое не знает к чему приспособиться, им тоже нужны какие-то вот ссылки на интеллектуалов, якобы и этот тоже с нами, автор многих книг. Реально от этих людей никакой пользы нет, потому что они никаких книг, конечно, не читают. Владимир Авдеев с этими людьми не имел ничего общего, хотя он ожидал и от публики какого-то внимания и понимания и старался приходить туда, куда звали, и выступать в видео-формате, в виде лекций и, как угодно. Но этой публики не образовалось, реально не образовалось.

И я снова думаю о том, что есть определенные параллели и с моей собственной судьбой – у меня тоже нет публики и, может быть, в этом смысле, там, скажем, в видео-формате я более успешен, а Владимир Борисович более успешен в том, что он все-таки мог убедить издательства, что надо выпускать книги по антропологии, по человековедению. Все это объединяется общим понятием «расология», когда речь идет не просто об антропологии как о такой естественной научное дисциплине, а о том, что туда вносятся и социальные вопросы, и философские вопросы. Вот это все и есть расология. Продолжать некому. Продолжать некому. Я буду очень рад, если появятся такие люди. И сегодня молодой человек, пытливый и работоспособный, может подхватить знамя, может подхватить эту тему и стать специалистом, таким каким был Владимир Авдеев.

Мне очень печально, что у всех, кого я знаю, настоящих мыслителей нет учеников. Нет учеников, и молодое поколение как будто бы ждет, что их просто так, без всяких усилий, кто-то возведет на пьедестал, будет им поклоняться. Нет, во много мудрости, конечно, многие печали, и судьба мыслителей – это не радужная биография. В основном – это трагедийная судьба. Также, я вижу трагедию в судьбе Владимира Авдеева, выдающегося ученого, прямо надо сказать, которому в подметки не годятся все эти академики и прочая, прочая, которые выдают себя за ученых, каковыми не являясь. Не являясь знатоками в данном вопросе, не проводя исследования. Ну, есть, конечно, люди, исключения есть всегда, но общий фон именно такой. Вот шнирельмановщина вот эта вот, агрессивная, наглая, бесстыдная. Невежество. Со званиями, с зарплатой, с грантами зарубежными и т. д. Вот эта нечисть замещает настоящую русскую науку во всех сферах, во всех сферах. И судьба России предрешена, если положение не изменится.

Как оно должно изменится, в общем-то всем понятно, только никто ничего делать не собирается. И с печалью мы провожаем Владимира Авдеева в последний путь. Встретится он с Богом, ответит за всех свои грехи. А мы встретимся с ним потом, там, под новым Небом, на новой Земле. Нам будет, что вспомнить и о чем поговорить.

Источник: https://youtu.be/aCNK1R3yeg0 (Текст набран по видеозаписи!)

Андрей Савельев. Памяти Владимира Авдеева

Игнатий Журавлев. Памяти Владимира Авдеева

Памяти Владимира Авдеева

Друзья, коллеги.

Мы понесли тяжёлую, невосполнимую утрату. Умер гениальный учёный и подвижник русского движения Владимир Борисович Авдеев. Мало кто из наших современников обладал таким чувством долга, умом и твёрдостью, служил делу нашего народа, служил истине. Беззаветно смелый в политике и жизни, дерзкий в научных исканиях, отличавшийся последовательностью и честностью в розысканиях и контактах с мировой научной общественностью, он один заменял своей кипучей просветительской деятельностью целое министерство. Его вклад в науку и умственное развитие нашего общества бесценен и велик. Заменить его не сможет никто, но и отменить сделанное им невозможно.

Да, будет ему, светлая память, честь и поклонение современников и потомков.

Источник: Политический журнал «Президент»

Андрей Смирнов. Хранитель рас

Памяти Владимира Авдеева

«И один в поле воин, если он воин».

«Я не белое называю чёрным и чёрное белым –
я белое и чёрное называю разноцветным».

Владимир Авдеев «Страсти по Габриэлю»

Ещё одна утрата «ненасытного» 2020 года. В декабре покинул наш земной мир писатель, издатель, расолог Владимир Авдеев. Ему было всего 58 лет.

Проблемы со здоровьем у Владимира Борисовича были давно, но разговоры на эту тему он сухо обрывал: «Всё нормально». Видимо, считал, что не в его правилах жаловаться на самочувствие. К несчастью, «нормально» не было: тяжелейшая форма диабета. А во время больничных сеансов прибавился коронавирус, добивший когда-то могучий организм.

В моей случайной коллекции визиток авдеевская, лаконичная, без картинок – за явным номером один: ФИО, телефон и подпись: «Председатель Верховного евгенического суда РФ, ведущий специалист в области расоразводных процессов и арийского человеководства». Колорит Авдеева – пафос, дерзость, юмор, неполиткорректность – она с лихвой передаёт. Кому-то подобный стиль может показаться чуть ли не мальчишеством. Однако Авдеев во всей своей величественной «анфиладе» тем и идей всегда оставлял место эпатажу. Он не подчинялся стереотипам, но был верен принципам.

Непосредственно с Владимиром Борисовичем я познакомился году в 98-м, после очередного митинга у американского посольства. Некое немецкое телевидение снимало разоблачительный фильм про злобных «русских фашистов». С самого начала всё шло не по сценарию, а у посольства шаблоны рвались окончательно. Приехали снимать скинхедов, перед камерой оказался галантный господин, ведущий разговор в вежливо-ироничном ключе.

Не прикладывая особых усилий, Авдеев легко становился центром внимания любой компании. Темперамент, интеллект, поставленная речь, к тому же неожиданный облик – бабочка, светлый костюм. Он сходу выдавал эффектные афоризмы, а мог долго и вдохновенно описывать научные подробности, сыпал именами, трудами, терминами, так что собеседник оказывался практически на лекции.

Инженер по образованию, писатель по призванию, старший лейтенант по званию, Владимир Авдеев убеждённо вторгся в покрытый политкорректной патиной мир народов и рас. Без малого четверть века он посвятил расологии, то есть науке о человеческих расах. «Отсидев» большой срок в библиотеках, освоив классические труды, консультируясь у ведущих специалистов, Авдеев пришёл к издательской просветительской деятельности. Владимир Борисович позволил себе пренебречь некоторыми научными установками последних десятилетий, особенно теми, что заметно поиздержались и стали формой интеллектуальной цензуры. Он обратился к подзабытым или неизвестным авторам прошлого и позапрошлого веков. Кстати, тогда его любимые авторы вызывали подозрение у консерваторов, но спустя век «прогрессисты» всех их скопом зачисляют уже в отпетые мракобесы. На недовольство «ревнителей научной чистоты» Авдеев резонно замечал, что выпускает то, что считает интересным и важным, и никак не мешает критикам выстраивать свою издательскую стратегию.

Владимир Борисович фактически реабилитировал «опасное» слово «раса». Он ввёл в научный оборот большой комплекс текстов, основал целую серию «Библиотека расовой мысли». Книги были разные – по направлению, жанру, стилю. Одни обязательны на полке историка философии, другие необходимы антропологу, а третьи представляют особый интерес, например, для психологов и художников: «Классическая физиогномика» Ивана Сикорского или исследование мимики Паоло Мантегаццы. Но оказалось, что расологическая проблематика, да ещё в наш «некнижный» век, может привлечь внимание самого широкого круга читателей. Показательно, что к авдеевским проектам постепенно подключилось несколько издательств, включая китов книжного рынка вроде АСТ.

Авдеев заново открывал дореволюционных авторов, фамилии которых как минимум на слуху. Таков двухтомный бестселлер «Русская расовая теория до 1917 года» с текстами Мечникова, Анучина, Богданова или сборник «Русская евгеника». Авдеев издавал классических немцев, поляков и англичан. Наконец, он заслуженно был принят в современном расологическом сообществе, и к русскому читателю пришли актуальные авторы – от Ричарда Линна до Тату Ванханена.

Расологическая авдеевская библиография включает более полусотни изданий. И за каждым – выдающаяся работа по разысканию текстов, редактированию переводов, написанию предисловий, поиску иллюстративного материала.

Да, он мог увлечься или что-то не вполне корректно процитировать. На фоне таких объёмов это отчасти неизбежно и некритично. Разумеется, он выступал и как идеолог, многие его выводы явным образом проходят по разряду «неприятная истина». Иные формулы Авдеева нынче звучат на официальных ресурсах как нечто само собой разумеющееся. Про потенциал гражданской войны в США он говорил ещё в девяностые. И концепцию русского мира по-своему разрабатывал два десятилетия назад.

По большому счёту, за такую деятельность дают гранты или даже награды. Авдееву доставались запреты и преследования. Время, силы и, конечно, здоровье уходили на юридические битвы. Можно только представить, как бы Авдеев развернулся, если бы ему хотя бы не мешали.

Не получая официального признания, авторитет Авдеева был велик в национально-патриотических средах, ибо Владимир Борисович был здоровой прививкой естественнонаучного знания в сообщества гуманитариев и мистиков.

Владимир Авдеев всегда апеллировал к качеству, и сам был своеобразным знаком качества. Его хватило и на «адогматическую проповедь», и на элитарную литературу, и на яркую публицистику, и на расовую теорию. Это был выдающийся тип современного русского интеллектуала. С Авдеевым можно было столкнуться на концерте «ДК» или обсудить дискографию Питера Хэммилла. Он любил цитировать немецких романтиков или зороастрийские тексты. К слову, к зороастризму он относился с большим интересом и, как мне порой кажется, куда сильнее декларируемого язычества. Так что политеизм Авдеева был не так уж однозначен.

При своих данных и талантах он мог бы реализоваться в любом обществе. Жизненная сила была для него важнейшим аргументом. «Завтра» он принимал именно по этому критерию: мол, столько лет прошло, столько всего изменилось, а газета на плаву. С «Завтра» он фактически был знаком даже до появления «Дня». Александр Проханов публиковал авдеевские произведения в журнале «Советская литература», который в чём-то стал прообразом будущей газеты.

Авдеев довольно регулярно проявлялся на наших страницах, выступал экспертом на сайте – живо и основательно откликался на очередные безумства европейцев, предлагал особый взгляд на «достижения» Майдана. Больших бесед было две. Первая – середина тысячных, дебют полосы «Космогония». Вторая – в 2017 году, к 55-летию Владимира Борисовича.

Авдеев был бескомпромиссен и радикален, но никогда не страдал маргинальностью сознания. Он работал с большими категориями, поэтому и мыслил континентами. И новейшие девиации, когда некоторые деятели правого фланга перешли на язык либералов, ему были глубоко чужды.

Главная политическая тема Авдеева – это выживание и будущее русских и России. Мир по Авдееву – это борьба, конкуренция, война. И выходить на противостояние неотмобилизованным и неоснащённым – смерти подобно. «Расовый смысл русской идеи» и возник как ответ на «суровую реальность нашей этнокультурной жизни», на то, что «впервые в своей истории русский народ столкнулся с вырождением как в качественном, так и в количественном отношении». Практическая направленность была обязательна для авдеевских изысканий. Здоровье национального организма, наследственность, улучшение породы, устойчивость к «обманкам» мира сего – вот что заботило расолога. Труды Владимира Авдеева – это русское оружие в глобальном мире.

Источник: Газета «Завтра»

наверх